Новости кино: Владимир Карабанов, режиссер фильма «Слон»: «На главную роль я пробовал Владимира Машкова и сотрудника МЧС…»
ВЛАДИМИР КАРАБАНОВ: «НА ГЛАВНУЮ РОЛЬ Я ПРОБОВАЛ ВЛАДИМИРА МАШКОВА И СОТРУДНИКА МЧС…»
Фильм «Слон» стал, пожалуй, самым позитивный впечатлением от основной конкурсной программы «Кинотавра-2010». Его снимал режиссер-дебютант Владимир Карабанов. Главную мужскую роль в картине исполняет не безызвестный Сергей Шнуров, кандидатура которого была выбрана среди большого количества претендентов — известных и не очень, профессионалов и совсем далеких от мира кино. О съемках фильма и своих будущих работах режиссер рассказал в интервью журналисту РуДата.
Разговор Владимир Карабанов начал с неожиданной фразы…
- Я вообще кино не люблю…
А зачем вы тогда этим занимаетесь?
- Мне хочется, чтобы кино было больше похоже на музыку, чтобы оно не к голове апеллировало, а к эмоциям. Во время работы над сценарием, и уже когда снимали все силы уходили на то, чтобы избавиться от всех смыслов, которые работают только через голову человека. Мне кажется, вообще наша проблема в том, что нам лень чувствовать, — и зрителю, и режиссерам.
Может быть, не лень, а страшно.
- Наверное. Чувствовать, как ни странно, тоже нужно учиться. Для этого и существует искусство.
Ваш фильм соткан именно из ощущений. Это видно уже с первых кадров…
- Конечно. Например, образ Бони мы разрабатывали очень серьезно, запарились с художником по костюмам по поводу того, как сделать из персонажа самодостаточную девочку, яркую, с индивидуальностью во всем.
Слон в вашем фильме — это как символ волшебства, чуда, которое может произойти в жизни. И если в начале им заправляет мальчик-дрессировщик, то в конце сама Боня (при.: главная героиня) становится волшебницей?
- Все правильно. Слон — это некое чудо. А цирк выступает как сообщество людей, для которых это что-то обытовленное. У них уже притерлись ощущения, они рассуждают с прагматической точки зрения — лечить или усыплять, где брать деньги…
- Цирк — это праздник, который возвращает тебя в детство. Но это праздник рукотворный. Это также и работа, и там все достаточно жестко. Слон же, от которого отказались, превращается в категорию, с которой непонятно как себя вести: не правильно отправить на бойню, и что с ним делать тоже не ясно.
Это что-то вроде того, что все хотят чуда, но когда оно появляется, никто не знает, что с ним делать…
- Никто не знает, что с ним делать. И настоящее-то чудо действительно как слон — громоздкое, неуютное…
Его кормить надо…
- … о нем нужно заботиться, отстаивать перед другими, защищать… Его нужно защищать от какого-то бестолкового, бардачного, суетливого, пустого мира. И это касается всего — отношений между людьми, между мужчиной и женщиной…
У вас два главных героя — Зарезин-Сергей Шнуров и Боня-Настя Багрова. Кого из актеров вы нашли раньше?
- Сначала Бонечка появилась. В самый первый день поиска актеров мы пришли на киностудию Горького смотреть базу актрис, и Наташа Троицкая, кастинг-директор, увидела девочку в коридоре, схватила ее за руку и привела ко мне. Это была Настя. Как-то мне показалось, что вот она Боня и есть. Тем более что Настя стала что-то нам рассказывать про лошадей… Она же очень романтическая девочка и в жизни, ее героиня очень похожа на нее.
Шнуров появился позже? Сразу всплыла его кандидатура, или были и другие варианты?
- Мы абсолютно о нем не думали, перебирали всех актеров такого возраста — медийных и немедийных. Когда мы с продюсером Леной Гликман ехали в такси и уже отчаялись найти актера, нам понравился таксист. Показалось, что вот он — Зарезин, потому что это был действительно харизматичный парень. И мы даже пригласили его на пробы.
Он не испугался?
- Испугался, зажался. Хотя пока нас вез, был раскованный, красивый… Когда же пришел на студию, то стал тихий, скромный, и мы поняли, что разжать его будет очень сложно. Были даже варианты взять кое-кого из МЧС… Мы просто искали мужественного человека с немножко потухшим взглядом, с какой-то болью. Мы прошерстили театры из глубинок…
То есть это был очень серьезный процесс?
- Мы сбились с ног. А у нас ведь еще была и кандидатура Машкова… Но сейчас я очень рад, что Зарезиным оказался Шнуров. За неделю до принятия решения о начале съемок у нас еще не было двух главных актеров — Зарезина и слона. И вдруг пришла в голову кандидатура Сергея. Мы послали ему сценарий, он его прочитал, приехал, в яблоневом саду на Мосфильме мы с ним провели пробы. На пробах я просто разговаривал с ним. Мне нужно было, чтобы актер не только произносил текст, а чтобы он думал при этом. Поэтому я не давал ему текст, а только задавал вопросы, спрашивал, как он себя поведет в каких-то ситуациях. Кстати, у нас и в мизансценах, и в репликах было 80 % импровизаций.
Шнуров был собой или кого-то играл?
- Он был собой. Просто он не эпатировал и не матюкался (смеется). Серега же персонаж медийный, а в кино он должен быть наоборот забитым, обиженным на жизнь.
Почему в кабине у дальнобойщика Зарезина висит портрет Мао Дзе Дуна?
- Это Ким Ир Сен (смеется). У дальнобойщиков есть традиции вешать в кабинах портреты. Портреты Сталина, например, у них висят…
Я видела фотографии голых девушек…
- Девушки тоже есть, конечно.
- Когда мы с художником придумывали кабину, у нас были соблазны там такого наворотить… Мы даже ездили по стоянкам грузовиков, разговаривали с дальнобойщиками, залезали в трейлеры, смотрели, как они устроены. Есть очень сентиментальные водители: такой брутальный мужик, а у него кабина похожа на детскую комнату, потому что завалена пушистыми игрушками — зайцами, ежиками, черепашками, какими-то подушечками. И это все его! И таких кабин огромный процент! У кого-то есть вымпелы футбольные… А мы решили свою кабину не замусоривать.
- Кстати, а вы заметили, что Шнуров в течение всей картины раздевается? Он приезжает сначала в теплой куртке, когда заходит в трейлер со слоном, то снимает ее, затем снимает свитер и остается в майке, дальше цыганы майку рвут… — он как будто сбрасывает с себя шелуху. А уже непосредственно перед встречей с женой, которую давно не видел, он покупает на рынке рубашку и переодевается в нее — белую, свежую.
«Слон» — ваш первый полнометражный фильм. А что было до этого?
- Я снимал документальный фильм, работал вторым режиссером, потом года три писал для себя сценарии.
Вы будете снимать по ним?
- Конечно. Но сделать первый шаг любому дебютанту очень трудно, потому что никто никого не ждет, никто никому в кинематографе особенно не нужен, все уже на своих местах, а снимать сериалы или ситкомы уже стоит очередь из одинаковых режиссеров… Но я понял, что в стоянии в одной с ними очереди мне ничего не светит — я просто не достоюсь… Поэтому единственным путем было…
Пробивать свой проект…
- Да, писать собственные сценарии и с ними ходить. Когда у тебя один сценарий, ты очень на него рассчитываешь, очень за него болеешь, ходишь с ним, обижаешься… А когда ты понимаешь что это нормальный процесс, нормальный путь, как у Бони в конце путь в Индию… Она просто передвигает ноги. Как идти в Индию? — А хрен его знает. Никак… Также и здесь. Когда ты видишь свою цель, то нужно просто делать эти шаги и меньше расстраиваться.
Есть ли у вас какие-то идеи по поводу ближайших проектов?
- Больше всего мне сейчас хочется дописать сценарий о взаимоотношениях актрисы лет 35 и студента МГУ, занимающегося астрофизикой. Идея фильма будет в существовании некой формула любви.
13 июня 2010 года, Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru