• 	Смирнова Авдотья Кинотавр 2011 IMG 5114.jpg А.Смирнова

  Первый рабочий день фестиваля начался с пресс-конференции по фильму открытия «Два дня» режиссёра Авдотьи Смирновой. История фильма незамысловата — столичный чиновник приезжает в провинциальный музей писателя Щегловитова с целью его закрыть и влюбляется в сотрудницу этого музея. Под влиянием чувств, чиновник начинает совершать неожиданные для него самого поступки.

Диалог критиков и создателей фильма получился довольно агрессивным. Несмотря на лояльный настрой присутствующих журналистов, защищаясь от мнимой угрозы, Смирнова нападала.

В начале пресс-конференции Смирнова выступила с заявлением:
«Я вчера, когда смотрела картину в зале? не следила за какими-то вещами. И лишь потом от товарищей узнала? что из титров изъяли фамилию Рубена Дишдишяна. Это было сделано без моего ведома и я глубоко возмущена происходящим. Вы все знаете о реконструкции компании „Централ Партнершип“. Недавно оттуда были удалены несколько человек, имевших прямое отношение к созданию компании. Дошло до того, что из титров картины вычеркиваются люди, имевшие непосредственное отношение к её созданию. То, что теперь называется ЦПШ во главе с Марком Лоло, считают, что это в порядке вещей. А я считаю это абсолютной низостью. И, несмотря на то, что ЦПШ может после этого моего выступления провалить в прокате мою картину, заявляю, что удаление Дишдишяна из титров — это подлость и низость. В том, что картина была сделана — заслуга Рубена. И то, что было сделано — это абсолютное скотство. И если мы солидарно по этому поводу не гавкнем, то грош нам цена».

Спич Смирновой был поддержан аплодисментами. Однако в конце пресс-конференции сопродюсер фильма Фёдор Бондарчук решил сгладить острые углы, заметив: «Дуня, ты не права. Марк Лоло не стирал своей рукой эти титры. Компания ЦПШ вместе с нами бодро настроена на прокат фильма. Попробуем сделать все что можем. Картина выходит в сентябре. Время у нас есть. Роспись уже стоит 200+. Мы будем очень тщательно работать с этой картиной. Первым шагом был показ фильма на открытии „Кинотавра“, что очень важно для нас. Следующий этап — показ 10 июня нашего фильма на Кинорынке».

Сам Рубен Дишдишян на пресс-конференции отсутствовал, хотя именно он представлял картину на сцене Зимнего театра накануне. Видимо, во избежание неудобных вопросов о неожиданной отставке бывшего главы ЦПШ, нынешние представители компании решили Дишдишяна на встречу с журналистами не приглашать.

О замысле картины Авдотья Смирнова рассказала следующее: «Жанр романтической комедии довольно почтенный. Образцом для меня был фильм „Четыре свадьбы и одни похороны“. Мне хотелось сделать немножко английскую картину. Это отсылка и к „Джейн Остин“ и тому подобное. Мы пыталисть сделать что-то в эту сторону. У нас была прописана и снята большая социальная линия, но фильм её не выдержал. У Бориса Каморзина (губернатор области — прим. авт) были потрясающие сцены, которые нам пришлось вырезать. Там было много „завлекалок“, которые в итоге отмелись. Многое придумалось благодяря художнице Кате Залетаевой. Все, что вы видите в кадре — это декорации. Всь этот мир музейный, включая мастерские — все это рукотворное. Она прекрасная задумчивая женщина в шляпе. Говорит мне: „Давай там будет сфинкс“. Я спросила: „Зачем?“ Она говорит: „Ну так, романтик“. Я стала думать про этот „романтик“, и оттуда взялась идея массонства Щегловитова».

На вопрос о главной героине, Смирнова ответила: «Мы писали собирательный образ музейного работника. Сценарий мы посвещали всем музейщикам России, потому что это шайка самоотверженных безумцев, перед которыми нам страшно неловко за страну. И нам хотелось напомнить обществу о них. У нас не было сомнений, что эту роль должна играть именно Ксения Раппопорт, потому что в ней есть сочетание интеллигентности и чудачества».

О выборе Фёдора Бондарчука на главную роль Авдотья рассказала историю, связанную непосредственно с «Кинотавром»: «Началось все с того, что Фёдор подошел ко мне на „Кинотавре“ несколько лет назад и сказал: „Напиши на меня любовную историю с Раппопорт“. Я ему говорю: „Федечка, ну подумай, кого ты можешь сыграть? Таксиста ты точно уже не сыграешь“. На что он сказал: „Да, пожалуй“. Стали думать, кого смог бы сыграть Бондарчук. Бандита или олигарха он уже играл. И вот когда возник замысел „Двух дней“, в компании ЦПШ сразу хотели Рапопорт, и я, помня тот разговор, предложила Бондарчука. Мы подумали, кем бы он может быть и поняли, что чиновником. А дальше мы искали мир, который можно было бы противопоставить чиновничеству. Нет мира более противного классу чиновничества, чем мир интеллигеници, и наоборот. Этой дихотомии уже много лет. У нас не было задачи какого-то политического манифеста, нем хотелось чтобы было „сказка ложь, да в ней намёк“. Скрытая правда, у нас почему-то бытует мнение, что власть нам с марса прислали и чиновники — это такие чужие жуки. Такое представление мне давно кажется диким. Он — человек, она — человек, у каждого своя правда. Другой вопрос — на чьей мы стороне».

В разгар пресс-конференции президент Гильдии киноведов и кинокритиков России Виктор Матизен сказал о том, что воспринял фабулу картины как противопоставление федеральной и местной властей, дескать, губернаторы и министры коррумпированы, а Премьер вершит справедливую власть, о чём свидетельствует кадр, где герой Бондарчука входит в распахнутые двери высшего руководства, откуда исходит божественный свет.
В ответ на это, Смирнова вскипела от гнева: «Витя, это дикая интерпретация! Там есть министр, который говорит: „Петь, я очень ценю твои связи наверху“, и имеется ввиду, что он дружит с премьер-министром. Но ведь это и есть коррупция. Что касается этого кадра — тебе как кинокритику странно не узнать, что это прямая цитата из фильма „Лили Марлен“ Фассбиндера — визит Лили к Гитлеру. Мы с Максимом Осадчим выстраивали этот кадр таким образом, чтобы он был полностью идентичен кадру Фасбиндера».

В ответ на упрёк из зала в адрес режиссёра, касающийся «огламуривания» истории, Смирнова возразила: «Я давно перестала понимать, что именно означает слово „гламур“ в устах наших кинокритиков. Если речь идет о хэппи-энде, то у нас была изначальная установка от продюсеров, продиктованная жанром. И это притом, что я сама хэппи-энды ненавижу. Вчера, из-за аплодисментов, зрители пропустили финальный диалог — а он конфликтный. Из этого диалога явствует, что эти люди счастливы вместе не будут. Этот скандал идёт неугасимо. Кроме того, если вы считаете, что это слюнявый хэппи-энд, то я с вами не согласна. Это не хэппи-энд хотя бы потому, что это два человека с разными убеждениями и разным социальным темпераментом. Они полюбили друг дурга, но он опять ей врёт. Да, мы хотели сделать жанр, и мне кажется, что мы его выдержали. Жанр романтической комедии — это всегда сказка, это ромком. Делать из жанровой картины задумчивое глобальное авторское высказываени мы не хотели. Мне странна эта реакция нападения. Вы все много лет пишете о том, что у нас нет качественного мейстрима. Мы попытались сделать его не стыдным. А сейчас вы говорите: „Нахрена ты сделала авторское кино!“. Я сделала то, что хотела. А если хотите авторское ино — это к Хомерики. Мы делали кино „памяти великой русской литературы“. Мы хотели снять фильм про жидо-массонскую интеллигенцию. Про то, что культуру этой страны хранит жидомассонская интеллигенция. Больше она никому не нужна».

Также Авдотья Андреевна приложила крепким словом отечественную систему кинопроката: "Сообщество прокатчиков у нас вообще не работает. Я очень хотела выйти здесь на Кинорынке перед прокатчиками и сказать: "Вот стою я перед вами, простая русская женщина. Вы жалуетесь на отсутствием качественого мейнстрима. Я сняла качественный мейнстрим. И если оно провалится в прокате — вам надо самоубится. Их позиция в том, что в России нет и не может быть качественного мейнстрима, и в том, что зритель этот мейнстри смотреть не будет, а будет смотреть говно. У нас есть Андрей Прошкин, который снял фильм «Минессота», проваленный прокатчиками. Есть Андрей Кавун, чей «Кандагар » удалось прокатать лишь усилиями телеканала «Россия», и Саша Котт. Есть несколько человек которые пытаются пробить эту стену, снимая качественный мейнстрим. А теперь поговорите с прокатчиками, как они с этим работаю — да никак! Я вообще не вижу качественной работы прокатчиков. Потому что ставить тупо очередной мультфильм или «Гарри Поттера» на все сеансы — это не работа. Мы сделали максимально зрительскую картину, это не «Зеркало», но и не «Камеди Клаб».

Об актёрах второго плана в фильме, Смирнова поведала: «У нас в Питере есть труппа театра Небольшой драматический театр (НеБДТ). Костя Шелестун, который играет реставратора и Маша Семёнова его жена — они звезды этого театра. И я очень надеюсь их дальше снимать в своих фильмах».

В ответ на вопрос, нужно ли преподавать классическую литературу в школе, Смирнова ответила: «Для меня даже не стоит этот вопрос. У нас больше ничего нет! Поводов для гордости у нас два — русская литература 19 века и Гагарин. Если не преподавать это, то что тогда преподавать?!»

В отношении позиции женщины в современном мире Смирнова призналась:

«Я с годами стала противницей брака как такового. Я в него не верю. Мне ближе свобода».

Также Смирнова рассказала о том, что образ Москвы был передан в фильме через красный цвет:

«У нас во всей картине, кроме московских сцен, нет красного цвета. Мы вытравляли красный цвет в мире природы дома-музея, вырывали красные цветочки. Как только появляется Москва — красное давит. Это агрессивный цвет. То что некоторые зрители воспринимаюбт невесту героя — москвичку Лиду как отрицательный персонаж — это вы так вопринимаете Москву. А я считаю ее позицию здравой».

В финале пресс-конференции журналистами была озвучена позиция восприятия фильма как то, что интеллигенция «легла под „Единую Россию“». Эта реплика крайне обрадовала Смирнову, воскликнувшую в адрес Бондарчука: «Ну что я говорила!» Далее последовала довольно нервная тирада в адрес российской критики:

«С того момента как стало ясно, что роль Петра будет играть Федор, я ему говорила, что буду обвинена в том что, я легла под „Единую Россию“ и взяла деньги партии. Я жду этого в прессе. И я счастлива, что я действительно знаю родную нашу критику и журналистику. Если говорить серьезно, мне кажется что величайшая трагедия России на протяжении многих веков то, что власть презирает и унижает интеллигенцию. Я читаю много исторических книг, и это традиция, ведущая свое начало еще от Ивана Грозного, когда интеллигенция презирается властью. Об этом и „Красное колесо“ Солженицына. Есть ли среди власть предержащих вменяемые люди? Да есть, я их видела, я с ними общалась. Что с ними там происходит такое, что они теряют стратегическое видение и теряют ощущение России — я не знаю. Почему эти люди — образованные, энергичниые, так пренебрегают интеллигенцией — меня оскорбляет. И мне хотелось рассказать сказку о том, как человек из мира власти влюбился не только в эту женщину, но в этот мир»

Виктор Матизен в ответ возразил режиссеру, сказав, что он слышал из достоверных источников о том, что фильм профинансировал лично Сурков.

Исполнитель роли Петра Сергеевича Фёдор Бондарчук поведал о работе над ролью: «Наверное, мой персонаж скорее сказочный, нежели реалистичнй. Я не играл Воскресенского — зам-министра экономразвития. Играл ли я собирательный образ чиновников, с которыми мне приходится встречаться — ну может быть в какой-то степени. Но я создавал образ не чиновника, а человека, который влюбился. До работы над этой картиной я давно не находился в репетиции с режиссером, разбирая мизанцсены и текст. Сначала это были мои репетиции с Дуней, потом присоединилась Ксения Раппопорт. И вопросов там было два — изменится ли этот человек и что в связи с этим играть. И конечно никто не собирался после встречи героя с дивным музеем-усадьбой трансформировать стопроцентно этого человека. Он остался таким же вруном и карьеристом. Будут ли они вместе? У нас было много вариантов развития событий. Мы долго разговаривали и развивали историю дальше. В результате мы вышли на два года их совместной жизни и после поняли, что ничего у них не сложилось. Эти два человека никогда не будут вместе, и их финалный диалог это подтверждает».

5 июня 2011 года, Мария Безрук специально для www.rudata.ru