Режиссёр Марк Казинс: «Это был не только урок кинематографа, но и урок жизни»
- Режиссёр-документалист, кинокритик, почётный доктор литературы Эдинбургского университета, автор всемирно известных книг о кино, Марк Казинс в 2011 году закончил 15-тичасовой фильм «История кино. Одиссея», обошедший весь мир. На Международном кинофестивале «2 in 1» состоялась российская премьера этой эпопеи, охватывающей всю историю мирового кинематографа — от работ братьев Люмьер до картин Александра Сокурова. Тогда же на фестивале была показана ещё одна картина Марка Казинса — «Что это за фильм про любовь?», короткий и весёлый фильм о сущности счастья. Как появился замысел «Одиссеи», какие открытия в истории кино сделал для себя режиссёр, почему снял фильм про любовь и что есть «сущность кино и сущность счастья по Марку Казинсу» — в эксклюзивном интервью Марка Казинса корреспонденту РуДаты.
Как зародилась идея этой «Одиссеи»? Ведь наверно не сразу, пока Вы беседовали с легендарными кинематографистами в телепередаче «Сцена за сценой», появилась мысль создать подобную эпопею? С какого момента Вы уже собирали беседы как основы будущего фильма? Что послужило импульсом к этому?
Марк Казинс: Я прочел книгу история искусств это была очень понятная интернациональная и полная история, понятная даже подростку. Я подумал, что мне попадались различные истории кинозвезд, истории национального кинематографа, но я ни разу не видел книги, которая бы объединяла комплексную историю кино, международного кино, кино с самого момента его основания и чтобы она была написана так, чтобы ее мог понять даже подросток. Очень многие книги по истории кино были написаны людьми вроде меня, белыми мужчинами, и поэтому зачастую упускали роль женщин в кинематографе и роль национальных кинематографов других стран, не европейских, и я не хотел повторить эти ошибки в своей истории.
То есть появление этой книга в Вашей жизни произошло тогда, когда вы работали на BBC и сюжеты, которые Вы снимали для телепередач, уже могли составить Ваш большой фильм...
Марк Казинс: На самом деле нет, я занимался съемкой документальных фильмов, когда мне было 20, потом работал на BBC, но даже на такой замечательной телестанции, как BBC, все-таки акцент делается на британский кинематограф и на англоговорящий кинематограф. А мне хотелось сделать что-то гораздо шире, чем национальный кинематограф и англоязычный история.
Ваш фильм для Вас не только работа режиссера, это в равной степени и работа исследователя. Какие открытия Вы сделали лично для себя в истории кинематографа, о роли женщины как режиссера?
Марк Казинс: Я провел большую исследовательскую работу, когда писал свою книгу об истории кино, и, когда я работал над книгой, передо мной лежала карта мира, и я смотрел на карту и думал, кинематограф какой части мира мне незнаком. И, например, я посмотрел на карту Эфиопии, и понял, что ничего не знаю про эфиопский кинематограф, в какой-то момент подумал, что он просто не существует, но оказалось, что на самом деле очень много было снято в Эфиопии и что это тоже целый открытый мир. И корейский кинематограф тоже открыл для себя в значительной части, когда писал книгу.
Что касается женщин-режиссеров, то я много знал о них и до этого, но тем не менее, когда работал над книгой узнал о работах Киры Муратовой, которые раньше мне были не знакомы.
Каждая встреча — особая история, конечно, они Вам интересны и дороги все, но есть что-то предшествовавшее таким встречам, нечто интересное, запоминающееся или, может быть, общение, которое возникло после этих встреч. Какими новыми гранями открылись для Вас эти люди и как личности, и как кинематографисты?
Марк Казинс: Две вещи. Первое, о чем я хотел сказать — я смотрел очень много телевизионных интервью с кинематографистами, и основной акцент в этих интервью был на каких-то шутках, забавных событиях из их жизни. А я хотел применить совершенно другой подход и построить свои интервью таким образом, чтобы они были в большей степени посвящены искусству кино, этой профессии, мастерству, искусству в целом.
И второе — я в основном интервьюировал пожилых деятелей искусства, и я делал это специально, мне на тот момент было чуть за 30, а им в основном было за 70. И у меня была возможность пообщаться с ними и проследить весь их творческий путь на протяжении десятилетий, и не только творческий путь, но и человеческий путь. Например, многие из них проходили через период алкоголизма, через очень тяжелые испытания, и им удавалось с этим справиться, удавалось снова оказаться на гребне волны, то есть это был не только урок кинематографа, но и урок жизни. Они меня научили многому, как относиться к жизни.
Пять лет работы — это колоссальный труд, огромнейшее количество материала. С какими трудностями, помимо такой обширной базы для подготовки фильма, Вам приходилось сталкиваться?
Марк Казинс: Первое, что надо сказать — это просто физически было тяжело, у меня на боку был постоянный синяк от того, что я носил треножник, и он не проходил годами, и в Африке приходилось снимать по одуряющей жаре, и постоянный хронический недосып от перелетов, от смены часовых поясов. Физически это было тяжело, люди считают, что это должно было быть очень организационно тяжело — попытаться тысячи киноэпизодов вмонтировать в ткань фильма, но я очень хорошо структурированный человек, мне всегда давались математика, физика, химия, то есть логический порядок и последовательность очень легко выстраивались, но физически это было очень непросто, ресурсы организма конечно фильм очень много потребовал.
Если говорить об архивной документальной хронике, использованной в фильме, были ли какие-то фрагменты, которые были один раз давно показаны и второй раз обрели жизнь в Вашей картине?
Марк Казинс: Да, в фильме очень много моментов, которые очень редко показывали и практически не показывали. Например, есть фрагмент из индийского фильма «Хлеб жизни», который не был показан за пределами Индии ни разу. Или отрывок из фильма Виктора Косаковского «Среда 19.07.1961», который практически тоже нигде не показывался. В нем показывают всех людей, которые родились с ним в один день.
Ни разу Вам не пришлось подсчитать, сколько героев в Вашей картине?
Марк Казинс: Ни разу, это интересный вопрос, даже не думал. Я хотел передать не просто сухие факты, сделать историю кино не прозой, а поэзией, ведь это что-то что сопровождает нас в течение нашей жизни и это не сухая статистика, это момент, который начался и продолжается, длится, мне хотелось передать это ощущение движения, это ощущение воздуха, ощущение стиха.
Какие современные российские режиссеры близки Вам по Вашему мировосприятию, их взгляду как режиссеров на кинематограф?
Марк Казинс: Я больше разбираюсь в историческом более широком отрезке, я не могу сказать, что я эксперт по текущему моменту российского кинематографа, я считаю, что один из самых выдающихся современных российских режиссеров, чей голос очень заметен, это Сокуров. Конечно, есть заметные молодые режиссеры, но если смотреть в общемировом контексте, то его голос наиболее заметен.
«Одиссею» Вы снимали пять лет, а как случилось, что фильм «Что это за фильм про любовь?» Вы сняли всего за три дня?
Марк Казинс: Не знаю, как вы, а мне очень нравится бросать вызов самому себе, я вот сделал такой серьезный, длинный фильм, а тут мне захотелось сделать что-то диаметрально противоположное, что-то короткое, веселое, искристое, в этом фильме очень много музыки, много личного посыла. Если мы посмотрим, например, на греческую мифологию, то там мы тоже видим эту оппозицию: Аполлон — высокое искусство, серьезное, прекрасное, и Дионис — другой полюс, это веселье, это вино, танцы. То есть если мы сравним «Одиссею» — то это Аполлон, если мы говорим о фильме про любовь — это Дионис.
Это также и два ваших полюса...
Марк Казинс: Да, и не только в человеке есть две стороны, и у кинематографа есть две стороны, и у российского и советского кинематографа в том числе. И мы знаем примеры, когда ваш кинематограф чудовищную ложь выносил на экран, и в то же время есть другие примеры, где говорилось об очень глубоких, очень искренних вещах, то есть все эти вещи сочетаются, все это есть, это пример из вашего собственного кино.
«История кино. Одиссея» — о сущности кино, «Что это за фильм про любовь?» — о сущности счастья. И кратко в заключение: сущность кино и сущность счастья по Марку Казинсу?
Марк Казинс: Вим Вендерс, знаменитый режиссер, как-то сказал о движении и эмоциях, и тут каламбур на самом деле в английском языке, потому что motion — это движение, а emotion — это эмоции. Фильм очень хорошо передает движение, движение человека в пространстве, то, что называется road moving, движение человека. И меня трогает в кино, что это, собственно, как в нашей жизни. Наша жизнь это движение, мы постоянно говорим «прощай» каким-то вещам и «здравствуй» новым вещам, и жизнь каждого человека — это такой road moving.
29 октября 2012 года, Екатерина Гоголева специально для www.rudata.ru
