Дочь истерзанной Польши (фильм)
| Дочь истерзанной Польши | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| ' | |||||
| Культурные варвары ХХ века | |||||
| {{{Image}}} | |||||
| Жанр | Жуткая драма | ||||
| Режиссёр | Александр Чаргонин | ||||
| Продюсер | |||||
| Автор сценария | Граф Амори Ипоолит Рапгоф | ||||
| В ролях | Зоя Баранцевич | ||||
| Оператор | Иван Фролов В. Вурм | ||||
| Художник | |||||
| Композитор | |||||
| Кинокомпания | Торговый дом "Русь" | ||||
| Длительность | |||||
| Бюджет | |||||
| Страна | Россия | ||||
| Звук | |||||
| Цвет | |||||
| Метраж | |||||
| Год | 1915 | ||||
| Кассовые сборы | |||||
| Сборы в США | |||||
| Cборы в мире | |||||
| Cборы в РФ | |||||
| Зрители | |||||
| Релиз на DVD в CША | |||||
| Релиз на DVD | |||||
| Релиз на Blu-Ray | |||||
| Ограничение | |||||
| Рейтинг MPAA | |||||
| Приквел | |||||
| Сиквел | |||||
| IMDb | ID | ||||
| |||||
«Дочь истерзанной Польши» — кинофильм 1915 года.
Содержание |
Сюжет 
По прекрасному, цветущему краю пронеслась тревожная весть о приближении варваров XX века... И церковь — в виде протеста против наглости и бессердечия врага — заставила свой колокол умолк-путь. Всюду печаль и слезы. Враг входит в покинутую богатыми владельцами усадьбу и начинает свои бесчинства над оставшимися здесь немногими людьми. Поручик Вилли сразу облюбовал себе жертву — молоденькую девушку, дочь экономки барского дома, оставшейся вместе со старым камердинером охранять барское добро. И когда несчастная жертва позволила себе протестовать против наглости современного вандала, возмущенный поручик грубо надругался над ее стыдливостью: он выставил ее па позор нагую. Девушка не выдержала глумления негодяя и плюнула ему в лицо, за это он стреляет в девушку и убивает ее наповал... Мать ее лишается рассудка. Проходит два месяца. «Рыцари разбоя» творят свой неправый суд, и жертва падает за жертвой... Наскучив бездельем, они устраивают фестиваль с дамами из веселого дома, за неимением оных. И вот среди этих дам нашлась одна гордая душа, которая была полна ненависти и жажды мести за истерзанную и поруганную врагом ее прекрасную родину. На оскорбления поручика Вилли она отвечала страстными протестами, разжигавшими еще больше злобу врагов, на оскорбления наглецов она одна решилась отвечать еще большими оскорблениями... Она торжествовала... И когда поручик в припадке злобы ударяет ее по лицу, она наносит ему ножом смертельный удар в затылок. Поручик падает мертвым, а она, пользуясь всеобщим замешательством, скрывается в подвале квартиры у ксендза и потом на лодке спасается от преследования в сторону расположения русских войск. Благодаря этой девушке одним врагом родины стало меньше... И молчавший до сих пор колокол костела наконец снова зазвонил, разнося далеко окрест радостную весть...
СФ. 1916. № 5/6. 140
Большим успехом будет пользоваться, вероятно, картина «Дочь истерзанной Польши». Она рассчитана на чувства многочисленных польских беженцев. Можно было бы сказать, что эта картина представляет собою инсценировку повести Гюи де Мопассана «Мадемуазель Фифи», если бы в ее сюжет не были вплетены факты современной хроники германских зверств. Может быть, картина от этого выиграла в своей злободневности, но едва ли все эти вставки и вся эта модернизация могли усилить яркий и неподдельный драматизм прекрасного рассказа французского писателя. И это — несмотря даже на то, что Мопассан повествует о безобразиях пруссаков благодушнее, чем какая-нибудь современная «Черная книга». Даже не читавший рассказа Мопассана отличит в картине современный фельетон, задуманный на скорую руку, от драматически задуманного и цельно выполненного произведения настоящего мастера. И различить первоначальное от наносного тем легче, что самый сюжет картины развивается начиная только со второй части, а первая представляется чем-то вроде общего введения, предварительного «взгляда и нечто», предисловия к новому изданию «Мадемуазель Фифи», с указанием на связь старых свидетельств о немецких зверствах с фактами современности. Но «довлеет дневи злоба его»... В постановке ясно желание фирмы, выпустившей картину, сочетать злободневность с красивым зрелищем. Впрочем, относительно настроений следует заметить следующее. Г-ну режиссеру, ставившему картину, не следовало увлекаться созданием сильного тревожного настроения, и особенно в первой части. Во-первых, потому что искусство не должно пугать, а во-вторых, потому, что если уж пугать, так умеючи. Нельзя сначала давать картину крови и убийства, чтобы потом ослабить настроение ужаса картинами простого хулиганства: битья стекол или фарфора. Настроение должно нарастать в силе. Факты, вызывающие настроение, должны быть все сложнее и значительнее. Кроме того, обнажение тела на сцене или экране, даже трактуемое как оскорбление святыни человеческой личности, — вещь обоюдоострая и может столько же свидетельствовать о варварстве немцев, сколько о том свойстве ума г-на режиссера, которое французы определяют какesprit mal tourne. Обнажение много поможет успеху картины, но это тот успех, которому мы отнюдь не радуемся.
Пег. 1915. № 2. 63 -64
Режиссер в погоне за сенсацией нагромоздил столько ужасов, что зритель не только не пугается, но, наоборот, проникается изрядным скептицизмом. Впрочем, отдельные сцены привлекают внимание по совершенно другой причине, это те сцены, где фигурирует обнаженное женское тело. В общем, картина производит впечатление типичного лубка, порой довольно грубого, а потому чем скорее она сойдет с экрана, тем лучше.
ОТ. 1916. № 2985. 17
Цельности впечатления от картины вредит ее растянутость; не мешало бы ее немного сократить, отчего она значительно выиграет.
СФ. 1915. № 21/22.57
