Интересные факты

О фильме

В фильме «Капитан Филлипс» режиссёр Пол Гринграсс рассказывает леденящую кровь историю захвата американского капитана торгового судна сомалийскими пиратами на фоне всемирной экономической нестабильности. Действие картины начинается в Вермонте. Капитан Филлипс прощается со своей семьёй — ему предстоит переправить корабль, гружёный отчасти продовольственными товарами гуманитарной помощи, через половину Земного шара… В то же время в Сомали бывший рыбак Муса готовится взять на абордаж очередное гражданское судно, которое будет проходить вдоль африканского побережья. Гринграсс наглядно показал, что в основе конфликта между Филлипсом и отчаянными сомалийскими пиратами, которые берут его в заложники, лежат интересы сильных мира сего, контролирующих обширную сеть международной торговли.
«За последние десять лет в прокат вышло немало хороших фильмов о национальной безопасности и антитеррористической деятельности, — говорит Гринграсс. Но мне хотелось акцентировать внимание зрителей на более глобальной проблеме — на конфликте имущих и неимущих. Филлипс представляет одно из течений в водовороте мировой экономики, Муса к этому водовороту не имеет, увы, никакого отношения. Конфронтация двух диаметрально противоположных точек зрения показалась мне интересной и неизбитой. На поверхности — противостояние Филлипса и Мусы на фоне динамичного захвата судна. На поверку же выясняется, что и один, и другой являются лишь пешками в игре сил, которые формируют современный мир». «Я всегда придерживался той точки зрения, что фильмы должны быть не только захватывающими и интересными, — добавляет режиссёр. Они должны вызывать желание думать».
Как бывшего документалиста, Гринграсса всегда интересовали истории, скрывающиеся за кулисами очевидных событий. Будь то «Кровавое воскресенье» о бойне, которую британские солдаты учинили в Северной Ирландии; или «Потерянный рейс» об одном из захваченных 11 сентября самолётов; или «Не брать живым» о войне в Ираке. В то же время Гринграсс прославился своими захватывающими, динамичными триллерами, такими как «Ультиматум Борна» и «Превосходство Борна». Две сильные стороны режиссёра — дедуктивный инстинкт и исключительное мастерство съёмки картин остросюжетного жанра — сошлись воедино в фильме «Капитан Филлипс». В первую очередь Гринграсс стремился воздержаться от бравады об освобождении заложников, которыми частенько читателей и зрителей потчуют СМИ. «Как только Пол был утверждён в амплуа режиссёра, нам стало ясно, что в его интерпретации истории о захвате корабля «Alabama» будет куда больше нюансов, чем в сюжете из новостного блока, — говорит Майкл Де Лука, продюсировавший фильм вместе со Скоттом Рудиным и Дэной Брунетти (именно Де Лука и Брунетти помогали студии Columbia Pictures приобрести права на экранизацию книги Филлипса). С самого начала Пол расставил все точки над «ё», заявив, что хочет рассказать эту историю настолько правдиво, насколько только возможно».
«Для меня всесторонняя достоверность была крайне важна, — объясняет Гринграсс. Мне хотелось передать всю цепочку событий и эмоций в той хронологической последовательности, в которой они происходили и возникали. Как следствие, нам пришлось провести разнообразные расследования во время подготовки к съёмкам. Я никогда (начиная с подготовки и заканчивая монтажом) не забывал о том, что внимание зрителей надо заслужить. Нельзя полагаться на это, как на что-то само собой разумеющееся».
Гринграсс хотел дать в фильме исчерпывающий ответ на вопрос «откуда взялось пиратство?» «В книге Филлипса ситуация, разумеется, описывалась с точки зрения капитана, — говорит сценарист Билли Рэй. Пол же хотел копнуть поглубже». Сопродюсер Майкл Броннер, который уже давно работает с Гринграссом, провел глубокое исследование истории сомалийского пиратства и экономических предпосылок его возникновения. Одним из факторов стало исчезновение рыбы из сомалийских прибрежных вод в результате неконтролируемого лова в промышленных масштабах. А многие сомалийцы, живущие вблизи побережья, зарабатывали на жизнь именно рыбным ловом. «Сомали была истощена гражданской войной, которая началась после свержения президента Мохаммеда Сиад Барре в 1991 году, — объясняет Броннер. В то же время Евросоюз ужесточил правила рыбного лова в промышленных масштабах, вынудив рыболовецкие флоты разных государств искать новые «рыбные места». Сомалийское пиратство стало ответом местного населения на бесконтрольный рыбный промысел рыболовецких флотов других стран в территориальных водах Сомали. Захват судов и требование выкупа за взятые в заложники команды стало единственным источником дохода для бывших рыбаков. Как только выяснилось, что подобная деятельность довольно прибыльна, в Сомали слетелись бандиты самого разного уровня. Под их чутким руководством сомалийское пиратство превратилось в транснациональное предприятие. Сегодня это организованное преступное сообщество с поистине глобальной инфраструктурой, которое получает финансовую поддержку не только из Африки, но и из Европы и Северной Америки. Муса и его команда, отправленные на захват торговца, были лишь последним звеном сложной цепочки лиц, которые контролировали выгодный «бизнес». Боссы пиратского конгломерата могут себе позволить жить в роскоши в стране с зашкаливающими показателями уровня бедности. Молодым сомалийцам приходится в буквальном смысле рисковать всем, чтобы попробовать вкус этой жизни».
Свои исследования истории сомалийского пиратства Броннер обогатил изучением индустрии международных перевозок. Он опросил руководство компании «Maersk» и моряков с судна «Alabama», которые были на борту во время захвата. Он пытался понять, как живут моряки, и постичь тонкости международных юридических и экономических законов, которыми руководствуются капитаны торговых судов. Когда корабль «Maersk Alabama» был атакован пиратами, команда была безоружной. В то время на торговых судах запрещалось перевозить какое бы то ни было оружие в соответствии с международными нормами. Представители компании «Maersk» рассказали Броннеру, что всего за несколько дней до захвата корабля «Alabama» очередной раз обсуждался вопрос о том, как минимизировать риск, которому подвергаются корабли компании, курсирующие в опасных водах. В итоге именно нападение на «Alabama» повлекло за собой кардинальные изменения в индустрии. Корабли «Maersk» и суда других компаний начали принимать на борт вооружённых представителей береговой охраны (обычно, Морских Котиков в отставке) на особо опасных участках маршрута.

Морские съёмки

Три четверти фильма «Капитан Филлипс» было снято за 60 дней в открытом море. «Для меня было принципиально важно снимать фильм именно в океане и именно на рабочем судне, — говорит Гринграсс. Я взялся за эту работу на том лишь условии, что мы сможем воссоздать описываемые события максимально приближённо к тому, как всё происходило на самом деле. Все мне говорили: «Ты сошёл с ума! Съёмки в открытом море — настоящий ад для режиссёра». Но именно натуралистичные съёмки придали картине напряжение, которое невозможно было воспроизвести искусственно».
О решении снимать фильм в открытом море на корабле того же класса, что и захваченный торговец, было сообщено группе. Для самого Гринграсса и его коллег это означало возникновение множества проблем логистического, физического и психологического характера, с которыми они ещё ни разу не сталкивались. «Погоня за реалистичностью сопряжена с риском не только для режиссёра, — признается Гринграсс, — ему приходиться брать на себя ответственность и за актёров, и за съёмочную группу. Съёмки были одними из самых трудных в моей карьере. Мы постоянно были в открытом море, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Мы снимали некоторые сцены в чрезвычайной тесноте, другие — на воде. Нас укачивало, мы насажали себе множество синяков и ссадин. Словом, это была настоящая пытка. Но мы выдержали и справились с поставленной задачей. Актёры и закадровая команда смогли почувствовать себя настоящим корабельным экипажем в самом лучшем смысле этого слова. Мы все работали сообща. При этом нельзя недооценивать индивидуальный вклад каждого в общее дело. Актёры были на высоте, осветители блистали, декораторы поражали, монтажёры бесподобно справились со своим делом. Кульминацией их совместного творчества стал захватывающий финал, в котором Том Хэнкс продемонстрировал всю глубину своего актёрского таланта. Вообще, самым ярким впечатлением от этого фильма лично для меня навсегда останется финальная сцена Тома Хэнкса. Он очень проникновенно сыграл свою роль».
Первой трудностью на этапе подготовки к съёмкам стал поиск нескольких кораблей, которые по сценарию должны были появляться в кадре — рабочий контейнеровоз, два эсминца ВМФ США и авианосец. Подыскивались суда, которые были бы как две капли воды похожи на, участвовавшие в описываемых событиях — своеобразный принцип Гринграсса. Это было не так просто, несмотря на всестороннюю поддержку как со стороны компании «Maersk Line», так и со стороны Военного Флота США. «Корабли сходят со стапелей для функционирования, соответствующего их классу, — объясняет продюсер Дэна Брунетти. Торговые суда ежедневно и круглосуточно курсируют по своим маршрутам, а военные корабли находятся в постоянной боевой готовности и патрулируют охраняемые территориальные воды. Их довольно сложно было зафрахтовать». Компания «Maersk» предложила воспользоваться судном, которое курсировало в водах Средиземного моря. Такую возможность упускать было нельзя, и съёмочная группа направилась на Мальту. «По счастливому стечению обстоятельств судно «Maersk Alexander» выглядело точь-в-точь как захваченный в своё время контейнеровоз «Alabama», — говорит Брунетти. Для нас эта новость стала началом череды счастливых случайностей».
Представителям съёмочной группы удалось уговорить весь экипаж корабля «Alexander» из 22 моряков остаться на борту ещё на два с половиной месяца — на весь съёмочный период. Капитан судна «Alexander» стал неоценимым помощником Гринграсса и Хэнкса — он консультировал кинематографистов как по техническому оснащению корабля, так и в вопросах выполняемых каждым членом экипажа функций. «Мы находились на корабле практически постоянно и могли общаться с настоящими матросами, — говорит Гринграсс. Мы могли из первых уст узнать, что бы они сделали в той или иной ситуации; как бы отдавали тот или иной приказ; куда бы направились и каким бы оборудованием пользовались, если бы события начали развиваться по какому-то определенному сценарию».
Из-за настойчивой дотошности режиссёра с проблемами и трудностями пришлось столкнуться и съёмочной группе. Погодные условия часто были отнюдь не дружелюбными, что делало сложный процесс морских съёмок практически невозможным. Де Лука вспоминает о том, как снимались сцены на корабле «Alexander»: «Довольно внушительные волны постоянно бились в борт корабля. Вообще море менялось буквально каждую минуту — то штиль, то качка, то снова штиль. Ни один из нас не мог наперёд сказать, что мы увидим на мониторах. Как планировать сцены и подгонять кадры при таком нестабильном ландшафте? Каждое утро съёмочная группа, затаив дыхание, ожидала вердикта режиссёра — будут ли сниматься сцены на воде или нужно будет остаться на корабле и снимать сцены в трюме».
Манёвры 150-метрового контейнеровоза также притормаживали производственный процесс. Координатор морских съёмок Даниэль Фрэни Мэлоун говорит: «Это вам не катер. Судно подобного класса предназначено для того, чтобы покрывать внушительные расстояния. Для выполнения простейших манёвров нам приходилось обращаться за помощью к портовому диспетчеру, даже элементарные повороты осуществлялись при участии специального буксира. Кроме того, корабль предназначался для транспортировки контейнеров, и разместить на нём съёмочную группу было очень не просто. Внутри корабля невероятно тесно — очень узкие коридоры и ещё более узкие лестницы. А мы привыкли к избытку свободного пространства. Нам пришлось серьёзно сократить список оборудования. Не говоря уже о том, что членам съёмочной группы приходилось быть очень избирательными в отношении личных вещей, которые они брали с собой на борт».
Помимо клаустрофобии и прочих неприятностей, с которыми были сопряжены съёмки на корабле, кинематографисты столкнулись и с другой трудностью. Нужно было координировать передвижение нескольких судов в открытом море. «Съёмочная группа состоит из нескольких сот человек — актёры, костюмеры, гримёры, операторы, декораторы, — говорит Гринграсс. Спустить всю эту ораву на воду (не говоря уже о достаточно громоздком оборудовании) было очень проблематично. У нас было несколько десятков лодок, не считая спасательные катера. Съёмочная группа напоминала флотилию, а я чувствовал себя настоящим адмиралом флота».
Одной из самых захватывающих сцен фильма стал захват «Alabama». Она снималась без использования каких бы то ни было спецэффектов. «Нашей первостепенной задачей стало обеспечение безопасности четырёх актёров, которые направлялись к движущемуся контейнеровозу на утлой лодчонке, — объясняет Гринграсс. Им нужно было приблизиться на достаточное расстояние, чтобы забросить лестницу и подняться по ней на борт. Для этого требовалось тщательно всё рассчитать, но ключевым фактором в этих расчётах, как я уже говорил, была безопасность. В итоге, наблюдая за этой сценой, вы ни разу не усомнитесь в том, что моторка действительно брала на абордаж огромное судно. Потому что так и было на самом деле».
Во время подготовительного периода четверо мужчин, играющие сомалийских пиратов (Баркхад Абди, Баркхад Абдирахман, Файсал Ахмед и Махат М. Али), начали тренировки по интенсивному курсу. «Пол сказал нам, что не искал обычных актёров, — говорит Абди. Он хотел, чтобы мы буквально стали пиратами. Поэтому на протяжении нескольких недель мы активно тренировались, и, в конечном итоге, действительно чувствовали себя джентльменами удачи. Но было это не просто. Скажем, я не умел плавать. Я совершенно себе не представлял, как управляться со штурмовой лестницей. Страх для нас стал недопустимой роскошью. Вися на лестнице в 30 метрах над водой, я думал только об одном — мне надо добраться до верха!»
Абди, Абдирахман, Ахмед и Али также научились управлять пиратскими лодками так, словно выросли на них. «На протяжении нескольких недель мы вывозили ребят на мелководье, чтобы они могли покататься на лодках и привыкнуть к ним, — говорит Гринграсс. Затем мы перешли на тренировки в открытом море, чтобы парни научились стоять в несущейся на полном ходу лодке, несмотря на качку. Можете себе представить, как моторки подбрасывает на волнах? Главная сложность состояла по-прежнему в обеспечении безопасности наших актёров».
Не меньше головой боли досталось и британскому оператору Барри Экройду. «Для съёмки пиратских лодок нам пришлось соорудить специальную подвесную платформу, на которую прицеплялась камера, — говорит оператор. Дело в том, что когда лодка бьётся о волну, она на самом деле ударяет в неё. Нам приходилось как-то выкручиваться, чтобы не оставить камеру за бортом по время очередного удара».
Ещё одной трудной во всех отношениях сценой стали сводные маневры ВМФ по спасению Филлипса. Гринграсс назвал её «самой сложной сценой» в его карьере: «У нас было несколько кораблей ВМФ и несколько вертолётов, не говоря уже о катерах спасателей. Представьте, насколько сложно скоординировать съёмку сцены, в которой заняты небольшой авианосец, несколько эсминцев и вертолётов, которые выхватывают спасательную шлюпку из темноты лучами прожекторов. И всё это на достаточно высокой скорости, да ещё и в открытом море! Любой режиссёр вам скажет, что даже один поднятый в воздух вертолёт, увеличивает уровень стресса на порядок. При этом мы были вынуждены работать очень быстро, потому что корабли ВМФ поступали в наше распоряжение на короткий промежуток времени».
И ВМФ США, и компания «Maersk» выказали свою готовность и желание помочь кинематографистам, чем только смогут. Однако, как и в случае с поиском торговца «Maersk», подбор военных кораблей предваряли долгие и деликатные переговоры. «Представители ВМФ с самого начала были готовы оказывать нам всяческое содействие, поскольку мы были готовы продемонстрировать военных моряков хладнокровными профессионалами, — говорит Брунетти. Мне показалось, что им очень импонировало такая интерпретация их деятельности. Но, как и корабли «Maersk», все военные суда должны были нести свою вахту. Эсминцы и авианосцы находятся в боевой готовности ежедневно и круглосуточно, готовые моментально отреагировать на любой тревожный вызов в патрулируемом регионе. И это всегда было первостепенной заботой военных моряков, никак не съёмки в нашем фильме. При этом они абсолютно не хотели, чтобы мы снимали фильм без их участия. Вопрос состоял только в том, насколько они могут быть вовлечены в съёмочный процесс, чтобы не нарушать своего боевого распорядка».
Решение было найдено благодаря гибкому графику съёмочной группы. «Мы встретились с одним из адмиралов в Лос-Анджелесе, — вспоминает исполнительный продюсер Грегори Гудман, который решал большую часть логистических вопросов, возникающих на съёмках. Он пообещал, что если мы доберёмся до Норфолка, штат Виржиния, он обеспечит нас буквально «всем, что нам только будет нужно». Честно сказать, мы не планировали путешествие в Норфолк, поскольку никакого кинопроизводства там и в помине нет. Всё оборудование пришлось бы везти с собой, что было накладно и неудобно, учитывая большое расстояние. Но выбора у нас не было, поэтому мы стали собираться в Норфолк. Я позвонил адмиралу и сказал: «Ловлю вас на слове». И он своё слово сдержал. Когда же мы обосновались в Норфолке, я понял — это отличная локация для съёмок».
Вместо корабля «Bainbridge» кинематографистам предоставили доступ на судно «Truxtun» — 155-метровый эсминец класса «Arleigh Burke», который был введён в строй в 2009 году. «Truxtun» недавно был отремонтирован и должен был совершить двухмесячный пробный рейс, который включал в себя несколько незначительных манёвров, — говорит Брунетти. Отчасти эти манёвры были зафиксированы нами на плёнку». На всём протяжении съёмок эсминец находился в боевой готовности. Ракеты с системой автоматического наведения были заряжены и готовы к запуску. Кроме того, было и ещё два судна, прототипы которых в своё время помогали экипажу «Bainbridge» в выполнении сложной миссии. Роль штурмовой амфибии «Boxer», входящая в состав антипиратского стратегического отряда, «сыграла» многофункциональная штурмовая амфибия «Wasp». Кроме того, был задействован фрегат «Halyburton», реальный участник событий 2009 года, приписанный к военно-морской базе в Норфолке.
Передислокация этих военных судов была сложна и опасна — эсминцы ещё меньше приспособлены для съёмок, чем торговые корабли. «Боевые суда предназначены для несения вахты в 10 километрах от берега, — объясняет Брунетти. Поэтому каждый их заход и выход из порта был сопряжён с трудностями — на это требовались часы. Вместо этого съёмочная группа каждый день приплывала из Норфолка к кораблям на катерах. Обычно флотилия состояла из семи или восьми лодок по 15-20 человек в каждой. После этого каждый из нас поднимался на борт — тоже довольно кропотливый процесс, учитывая океанскую качку и громоздкое оборудование. Каждый день мы плавали туда и обратно».
«Военные моряки подошли к съёмкам с большим энтузиазмом, — говорит Гринграсс. Капитан «Halyburton» и его помощник фактически отдали судно в наше распоряжение. Они внимательно наблюдали за тем, что мы делаем, и в команде всегда находился тот, кто говорил: «Вы должны знать то-то» или «В такой-то ситуации мы бы сделали так-то». Тысячи ценных советов бывалых моряков сделали фильм ещё более реалистичным. Боевой информационный пост, все корабельные интерьеры — всё снималось на настоящем, действующем эсминце».
Поддержка ВМФ стала лишь одной из составляющих на съёмках сцены спасения заложника. «В этой сцене задействовано много средств транспорта — два эсминца, авианосец и вертолёт, освещающий прожектором спасательный бот, — говорит продюсер Дэна Брунетти. Нам нужно было вывести каждое судно на заданную позицию, расставить камеры, луч прожектора должен был выхватить шлюпку из темноты в нужный момент, а актёрам в шлюпке приходилось приспосабливаться к серьёзной качке, создаваемой окружающими её кораблями. Им приходилось сидеть в спасательном боте часами, пока мы в точности воссоздавали условия произошедшего в реальности захвата».
Логистика сложной сцены была вновь под контролем Гудмана: «Спасательный бот двигался очень медленно, всего около двух или трёх узлов, что намного ниже минимальной безопасной скорости военных кораблей. На слишком низкой скорости мотор боевых судов начинает пробуксовывать. Поэтому расчёт точного времени для съёмки кораблей и спасательной шлюпки в одном кадре для нас скорее напоминал игру в кошки-мышки. Это было очень непросто — приходилось производить сложные математические расчёты». К тому времени кинематографисты не знали, что в реальности военные моряки сталкивались с теми же проблемами. В 2009 году корабль «Bainbridge» никак не мог поравняться со спасательным ботом, в котором сидел капитан Филлипс — эсминец постоянно обгонял ботик.
Кульминационная сцена снималась в открытом море в полной темноте. Она стала серьёзным испытанием для оператора Барри Экройда. От него требовались исключительные навыки в планировании, координации и расчёте времени, не говоря уже о малой толике удачи. «Мы снимали сцену в условиях американской ночи, американских сумерек и, собственно, ночью, — говорит оператор. В сцене комбинировались все три технологии. Одна камера работала внутри спасательного ботика, я с другой камерой был на надувной лодке, третья камера была установлена на эсминце, а четвёртая — на втором вертолёте (она снимала общие планы с высоты птичьего полёта). Кадр, в котором эсминец приближается к спасательному боту и делает резкий разворот перед ним, мы снимали с надувной лодки, с эсминца, с воздуха и изнутри самого ботика, выглядывая из иллюминатора размером 60х90 сантиметров. Сцена снималась в условиях американских сумерек, а сумерки длятся около 20 минут. То есть, у нас было всего 20 минут на то, чтобы отснять внушительное количество материала. Промедление в буквальном смысле было смерти подобно — минимальная задержка, и вот ты уже снимаешь ночью. Никаких спецэффектов мы не использовали — вы увидите всё так, как происходило в реальности. Меня часто спрашивают: «Как же вы собираетесь это сделать?» Ответ у меня один: «Как-как? Снимем!» Ради этого я и живу».
Несмотря на сложности и технические трудности съёмочного периода, их все удалось преодолеть. Съёмочная группа была воодушевлена энтузиазмом Пола Гринграсса и Тома Хэнкса. «Том проявлял чудеса стойкости, — отмечает продюсер Майкл Де Лука. Его ничто не могло остановить и даже задержать. Скажем, он весь день мог провести в спасательном ботике на воде. К концу съёмочной смены он был вымотан и с трудом держался на ногах от постоянной качки. При этом он никогда не жаловался ни на усталость, ни на неизбежную морскую болезнь, которые мучили всех актёров, работавших в раскачивающемся ботике. Мне кажется, это беспримерное самопожертвование передавалось всем на площадке, и мы смогли сохранить его на весь съёмочный период».
«Именно таким и должно быть кинопроизводство, — говорит Гудман. Мне очень, очень повезло поработать в составе такой команды. У меня останутся самые тёплые воспоминания об этих съёмках. Мы все работали во имя общей цели».
«Когда оператор видит в сценарии надпись «Ночь, темнота, открытое море», он всегда дважды думает, прежде чем заключит контракт на работу над этим фильмом, — соглашается Экройд. Исключением может стать разве что Пол Гринграсс, заявленный режиссёром фильма. Соглашаясь работать под руководством Гринграсса, ты понимаешь, что все тяготы, которые тебя ожидают во время съёмок, окупятся сторицей. Зрители его фильмов узнают и чувствуют что-то такое, чего не могут получить ни от одного фильма других режиссёров. Надеюсь, «Капитан Филлипс» не станет исключением».

Персонажи и актёры

В фильме «Капитан Филлипс» зрители не увидят классических супергероев. На экране предстанут обыкновенные люди со своими уникальными личными качествами и недостатками. Гринграсс не рассматривал Ричарда Филлипса, как локомотив развития сюжета; скорее как человека, который предан своей работе и неожиданно оказывается в эпицентре глобальной катастрофы. «Филлипс напоминает мне моряков, которых я видел в детстве, когда отец брал меня с собой на сухогруз, — говорит режиссёр. Работяг, которые грузили на борт товары, которыми пользуются во всём мире; которые представляли собой «эритроциты» кровеносной системы экономики. Они были, если можно так выразиться, морскими дальнобойщиками. Ричард Филлипс — один из таких людей; обычный мужик, которого злодейка-судьба ставит в весьма неловкое положение. Кажется, что он ничем не отличается от всех нас. Но то, как он реагирует на происходящее, как стоически выносит все испытания, заставляет невольно задуматься о том, в каком же удивительном мире мы живём».
С самого начала кинематографисты видели именно Тома Хэнкса в роли ветерана гражданского флота Ричарда Филлипса. Хэнкс собаку съел на ролях обычных людей, попадающих в экстремальные ситуации — начиная с ВИЧ-инфицированного адвоката Эндрю Беккета в «Филадельфии» и пытающегося вернуться на Землю астронавта Джима Ловелла в «Аполлоне 13» вплоть до капитана Джона Миллера, который вместе со своим отрядом решил «Спасти рядового Райана», и сотрудника службы доставки «FedEx» Чака Нолана в «Изгое». Хэнкс играет своих героев от души, наделяя обычных людей невероятной смелостью. Он, как никто другой, смог справиться с амплуа Ричарда Филлипса.
Гринграсс впервые работал с двукратным обладателем премии «Оскар». «Мы с Томом отправились в это приключение вместе, — говорит режиссёр. Поначалу он продолжал повторять: «Для меня эта история о парне, который попадает в опасную ситуацию в открытом море». Благодаря такому отношению Том сумел сыграть роль очень правдиво и искренне. Он проводил в спасательной шлюпке часы напролёт, все были поражены его самоотдачей. Он не просто талантливый актёр; он жаждал постичь каждый нюанс характера своего героя. Его внимание к мелочам поистине достойна восхищения. Меня также удивила физическая выносливость актёра. Несмотря на часы, проведённые в открытом море, Том никогда не жаловался. После очередного дубля он предлагал сам: «Я готов, давайте повторим»». Вживаться в роль Хэнкс начал с личного знакомства с Ричардом Филлипсом. По приглашению капитана актёр посетил его дом в Вермонте и познакомился с его супругой. О Филлипсе Хэнкс отзывается, как о вежливом и скромном человеке, который никогда не строил из себя героя. Он был обычным моряком, исправно делающим своё дело. Это может показаться невероятным, но Филлипс вернулся на работу в компанию «Maersk» вскоре после ужасного «знакомства» с сомалийскими пиратами. «Это мне показалось просто немыслимым, — признаётся Хэнкс. Человек, переживший такой кошмар, смог заставить себя вновь выйти в море. Для того чтобы понять Ричарда и правдоподобно сыграть эту роль, мне нужно было выяснить, в чём кроется источник его силы и храбрости, почему его так манит море. Не многие понимают, что значит быть капитаном корабля. И лишь единицы смогут достойно пережить захват в плен».
Хэнкс был немало удивлён стилем работы Гринграсса на съёмочной площадке: «Пол пытался мне объяснить свои принципы работы ещё до начала производственного периода — съёмка «с плеча», никаких кранов, никаких отметок. Его волновало, будет ли мне комфортно работать в таких условиях. Я, разумеется, сказал, что с этим у меня проблем не возникнет. Но, если честно, вне зависимости от предупреждений Пола, я искренне надеялся увидеть на площадке кран и метки, которые оставляет оператор для актёров. На самом деле ничего этого не было. По-хорошему, мы даже не планировали сцены — мы оказывались в них. Утром все собирались и обсуждали предстоящие сцены на протяжении полутора или двух часов, а иногда и дольше. А затем просто снимали эти сцены залпом. Восьмиминутные сцены, двенадцатиминутные — сколько было, столько и снимали, не разбивая каждую сцену на кадры. Признаюсь, это не совсем обычный подход к съёмкам. Скорее даже совсем необычный. Однако именно этот способ позволял Полу раскрыть свои сильные профессиональные стороны. Мне кажется, ему просто не интересно снимать фильм как-то иначе. Результат, как мне видится, говорит сам за себя».
Гринграсс в свою очередь говорит, что Хэнкс был буквально поглощён съёмками, и в результате сыграл свою роль очень правдоподобно и поистине мастерски. «Я помню один очень показательный момент, — вспоминает режиссёр. Мы были на корабле «Truxtun» и готовились снимать сцену после спасения заложника. Мы спросили Ричарда, где состоялся тот разговор, и он ответил, что беседа проходила в изоляторе. Вообще-то изначально мы планировали снять сцену в капитанской каюте, но после слов Ричарда лазарет показался нам куда более логичным интерьером. Мы с Томом обговорили, что и как будем снимать, после чего я выбрал женщину из экипажа «Truxtun», с которой ему предстояло в этой сцене сыграть. Ещё утром эта женщина даже не подозревала, что у неё будет роль в фильме, и что играть она будет с двукратным обладателем премии «Оскар». А в итоге мы получили трогательную сцену, заставившую рыдать всю съёмочную группу! Это — очень запоминающийся момент в фильме».
Гринграсс дирижировал стычкой между пиратами и экипажем торговца в свойственном ему стиле. По словам актёров это очень помогло в достижении требуемого уровня реализма. Режиссёр решил, что до съёмок не стоит знакомить актёров, играющих моряков, и сомалийцев, которым достались роли захватчиков. Они не встречались до того момента, пока по сценарию пираты не ворвались на капитанский мостик. «Надо отдать должное Полу, это было очень мудрое решение — не знакомить нас до съёмок, — признаёт Хэнкс. Мы не репетировали и даже не обедали вместе. Сомалийцы для нас оставались тёмными лошадками до последнего дня. Поэтому когда они ворвались на мостик, наша реакция была искренней и неподдельной. У нас в буквальном смысле слова волосы дыбом встали». Гринграсс вспоминает съёмки этой сцены: «Поскольку они никогда не встречались, у нас была всего одна попытка, чтобы снять эту сцену. Нужно было сделать всё с первого дубля. И этот дубль оказался неповторимым. Противостояние Тома и Баркхада было настолько захватывающим и напряжённым, что когда прозвучала команда «Снято!», вся съёмочная группа принялась аплодировать».
Актёров на роли четырёх пиратов подбирала директор по кастингу Френсин Мэйслер. Подыскивались актёры, которые могли бы сыграть свои роли правдоподобно и очень эмоционально. И начала она с того, что просмотрела все портфолио актёров из Сомали. «С самого начала Пол придавал больше значение выбору сомалийских актёров на роли Мусы и его команды, — говорит Мэйслер. Для нас этот выбор стал очень не простой задачей. Однако у Пола есть одна примечательная особенность — он с удовольствием и воодушевлением готов учить начинающих актёров играть с профессионалами. Отчасти поэтому его фильмы настолько реалистичные. Я понимала, что единственный способ органично связать актёров с их ролями — найти сомалийских актёров. При этом они должны были подходить нашим требованиям. У них должен был быть не только актёрский талант, но и желание учиться чему-то новому, и достаточно смелости, чтобы противостоять такому актёру, как Том».
Мэйслер исследовала все уголки Земного шара, куда сомалийцы когда бы то ни было эмигрировали, однако в конечном итоге акцентировала поиски в крупнейшей общине сомалийских американцев, проживающих в Миннеаполисе, штат Миннесота. Там она распространила флаеры с уведомлением о том, что местном общественном центре проводится кастинг. В назначенный день на прослушивание пришло более 1000 кандидатов на роль Мусы и его команды. Чтобы сузить круг претендентов пришлось заручиться помощью директора по кастингу из Миннесоты Дэбби ДеЛиси. После этого Мэйслер начала формировать из оставшихся четвёрки, чтобы посмотреть, как они будут смотреться и играть в коллективе. В одну из этих четвёрок вошли Баркхад Абди (Муса), Баркхад Абдирахман (Билал), Файсал Ахмед (Нэйджи) и Махат М. Али (Элми). В этом квартете все были хорошо знакомы друг с другом, и Мэйслер решила представить именно его на суд кинематографистов. «Когда мы собрали их вместе, они начали репетировать сами, без какого бы то ни было участия с нашей стороны, — вспоминает Мэйслер. Ведущим этих репетиций у них был, разумеется, Баркхад Абди. Позже мы пробовали заменить некоторых актёров на других, формируя самые невероятные комбинации четвёрок. Но ничего лучше первоначальной не получилось, поэтому Пол утвердил этот состав. И надо сказать, что и он сам, и все мы были приятно удивлены тому, насколько талантливыми и работоспособными оказались наши «пираты».
Последним туром прослушиваний стала встреча будущих актёров с Гринграссом и Мэйслер в Лос-Анджелесе. После официальной части они пошли прогуляться на побережье: четверо актёров, режиссёр и директор по кастингу. «Я не знала, понимают ли они, что уже утверждены на роли, — вспоминает Мэйслер. Пол, как бы походя, спросил: «Кстати, парни, а вы знаете, что получили роли в фильме?» «Нет, нам никто не сказал…» «Ну так вы их получили». Счастью ребят не было предела — на радостях они прямо в одежде прыгнули в океан и начали плескаться, как дети. Это было самое искреннее веселье, которое я когда-либо видела». На что Ахмед говорит: «Мы прыгнули в воду, чтобы убедиться, что не спим».
«Когда мы впервые встретились, они показались мне хорошими друзьями и слаженно работали в команде, — говорит Гринграсс. Было в них что-то такое — они уже выглядели сплочёнными». Ни у одного из четырёх сомалийцев не было предыдущего опыта съёмок в полнометражном фильме, и, может быть, именно поэтому их герои выглядели так естественно. «Все сцены с их участием стали очень напряжёнными, — говорит Гринграсс. Кроме того, они смогли уловить такие особенности характеров своих героев, которые нам казались отнюдь не очевидными. Не говоря уже о том, что сохранить самообладание, играя в кадре с таким актёром высокого класса, как Том, очень не просто».
Дебютант Баркхад Абди сыграл роль Мусы, главаря пиратов. Мэйслер говорит, что достаточно было один раз взглянуть на Абди, чтобы понять — Гринграсс выберет именно его на сложную роль главного оппонента Филлипса. «Многогранная роль Мусы для начинающего актёра была равноценна непосильному грузу, — считает Мэйслер. Баркхад должен был сыграть с одной стороны безжалостность, а с другой сострадание и сомнение. Для такой роли нам нужен был исключительно талантливый человек. Планка была задрана на внушительную высоту. Баркхад наглядно продемонстрировал, что он — актёр от Бога. Я чувствовала, что он сможет реализовать все нюансы сложного характера своего героя, прописанные в сценарии. Но, кроме того, ему удалось сыграть Мусу неподражаемо, в своем собственном стиле. Он мог отдавать приказы очень тихим голосом. И мы видели, что он производит на людей невероятное впечатление. Остальные сомалийцы, с которыми он проходил пробы, не сговариваясь, относились к нему, как к лидеру».
Абди знал о том, с какими тяготами приходится сталкиваться его согражданам; осознавал экономическое положение в разрываемой войной стране. Он понимал, как сложно оставшимся на родине сомалийцам наблюдать, как ежедневно вдоль побережья курсируют суда с ценным грузом. Не ограничиваясь этими знаниями, Абди решил попробовать разобраться, чем был движим Муса, который не мог больше зарабатывать на жизнь рыбной ловлей, и был вынужден заняться пиратством. «Я думаю, при ином стечении обстоятельств Муса с радостью остался бы рыбаком, — говорит Абди. Но он понимает, что рыбная ловля его не прокормит. Он видит, как его односельчане один за другим становятся пиратами. Разумеется, он хочет тоже получить свой лакомый кусочек этого пирога». «У меня в Сомали остались родственники, — продолжает актёр. Поэтому я знаю, что там происходит. Я понимаю, что мой герой живёт в стране, у населения которой не такой уж большой выбор. Я искренне верю в то, что любой человек на планете мечтает разбогатеть и жить припеваючи. Муса не является исключением из этого правила, у него тоже есть эта мечта. А в силу того, что на текущий момент у него почти ничего нет за душой, ему кажется, что он ничем не рискует, подавшись в пираты». «Муса захватывает «Alabama», убеждённый в том, что это — «просто бизнес», — утверждает Абди. Капитан звонит в транспортную компанию, те связываются со страховой компанией, страховщики платят выкуп, и никто не должен пострадать. К сожалению, всё не так просто. Муса оказывается в фатальных тисках обстоятельств, и понимает, что может погибнуть, если не найдёт выход из затруднительной ситуации. Он — обычный солдат настоящей армии пиратов, финансируемой влиятельными инвесторами. Но даже простой солдат понимает, что вернуться с пустыми руками он не имеет права. На правах главаря банды он обязан найти решение дилеммы. Единственное, что приходит ему в голову — отчалить в спасательной шлюпке к берегу Сомали, прихватив с собой Филлипса и требуя за него выкуп. Он оказывается в утлой лодчонке в окружении американских боевых кораблей — ситуация катастрофическая. Но даже в условиях этого чудовищного давления он сохраняет способность отдавать приказы и остаётся сильным человеком. В этом мы с ним похожи».
Продюсер Дэна Брунетти отмечает: «Для таких деревенских жителей из прибрежной полосы, как Муса, дорога в легальный бизнес заказана. Пиратство для них — едва ли не единственный источник элементарного дохода, а не путь к обогащению. Иностранные корабли ежедневно проплывают вдоль побережья — плыви, да захватывай! Вот уже два десятилетия власть в Сомали находится в руках боевиков, которые держат мирное население в «ежовых рукавицах». Разумеется, с одной стороны Муса — очень опасный молодой человек. С другой же стороны в процессе раскрытия сюжета становится ясно, что он чувствует себя попавшим в ловушку не меньше, чем удерживаемый им в заложниках капитан. Мы хотели, чтобы Баркхад сыграл обычного человека, со своими чувствами и эмоциями; чтобы террористический акт на поверку оказался вынужденной необходимостью. Поскольку именно так в Сомали и обстоят дела».
Абди надеется, что отчасти благодаря образу Мусы зрители смогут лучше понять трагедию Сомали и то, что движет захватчиками. «Пиратство, разумеется, является преступлением, и фильм ни в коей мере не пытается его оправдать, — уточняет актёр. И всё же мне хотелось бы, чтобы зрители прониклись состраданием к Мусе. В финале фильма он вынужден противостоять всей мощи Америки — исхудавший молодой человек в лохмотьях против массивных американских эсминцев. Весьма затруднительная ситуация, согласитесь. Конечно, он — преступник, но в первую очередь он — личность. Я помню тот день, когда впервые оказался в Америке в статусе эмигранта. Страна захлестнула меня своим богатством и мощью. Я не пытаюсь провести какую бы то ни было аналогию между двумя событиями. Но я могу себе представить, что Муса чувствовал, уставившись на красивый военный корабль, и думая: «А что теперь?»
Том Хэнкс был особенно впечатлён тем, как Абди сыграл своего героя. «Успех фильма во многом зависел от того, сможет ли Баркхад передать все нюансы характера своего персонажа, — говорит Хэнкс. Он никогда не позволял Мусе выглядеть обычным среднестатистическим негодяем. Дебютанту было очень непросто сыграть такую сложную во всех отношениях роль. И, тем не менее, он смог передать невероятную палитру эмоций и нюансов характера — такому в одночасье не научишь. В начале фильма зрителям может показаться, что они видят лишь отчаянного пиратского вожака, который вместе со своими подельниками захватывает беззащитное гражданское судно. Однако ближе к развязке Баркхад раскрывает всю подноготную своего героя. Он оказывается молодым сомалийцем, стремящимся к осуществлению своей мечты, которую совершенно невозможно реализовать в нечеловеческих условиях жизни в Сомали».
Капитан Филлипс в своих мемуарах называл Нэйджи «верзилой». Роль пирата сыграл Файсал Ахмед. Актёр с сомалийскими корнями родился и вырос в Йемене, где и познакомился с Баркхадом Абди. Своего героя Ахмед описывает как «громилу группы, который с детства регулярно сталкивался с насилием и агрессией, и не представляет себе иного способа решать конфликты». Как и Абди, Ахмед смог получить визу в США, но его семья по-прежнему проживает в Сомали. Поэтому и он в курсе того, что происходит на родине. «Я думаю, многие сомалийские эмигранты с удовольствием вернулись бы домой, если бы в стране появилось стабильное правительство, — говорит он. Для меня Сомали навсегда останется родиной, хотя я там ни разу не был». Ахмеду больше всего запомнились сцены поединков с Томом Хэнксом. «Играть в этих сценах реалистично было очень не просто, поскольку снимались они в очень тесном помещении, — вспоминает он. В одном из дублей я промахнулся и нанес настоящий удар, но Том меня, по счастью, простил. В этой сцене он работал без дублёра и без труда подыграл мне. Я ему очень благодарен за это… Куда труднее было понять моего героя, залезть к нему в голову. Я спросил самого себя: «Как бы в этой ситуации повёл себя обычный пират?» Нужно было почувствовать, насколько отчаянно он хочет захватить этот корабль, несмотря на малые шансы на успех; насколько он жаждет получить вожделенный джек-пот, который бы оправдывал невероятный риск, и ретироваться невредимым. Все мы вжились в образы пиратов, и когда пришло время снимать, мы были готовы. Съёмки были не простыми, но с другой стороны подобный опыт для всех нас оказался бесценным».
Немногословного Элми, который управляет лодкой, сыграл Махат М. Али. Он родился в Сомали, вырос в Кении, а школьные годы провёл в Миннесоте. «Я думаю, Пол сомневался, выдержим ли мы физическую нагрузку, — говорит Али. Он отлично понимал, что наши роли сложны не только в эмоциональном плане. Это должно было быть весьма утомительно, когда после съёмочной смены едва хватает сил доползти до койки. Готовы ли мы были к этому? Конечно, готовы. Хотя Пол оказался прав, работа было очень трудной. Но оно того стоило».
Семнадцатилетний Баркхад Абдирахман родился в Кении в семье сомалийцев. Он сыграл роль Билала, самого юного члена пиратской шайки. О своём персонаже Абдирахман говорит: «Это человек, умеющий выполнять команды; я думаю, он ведёт себя так, как вёл бы любой подросток, оказавшийся на войне». Реалистичный режиссёрский стиль Гринграсса позволил актёру пережить на себе всю напряжённость описываемой ситуации. «Пол генерировал невероятное количество энергии, — вспоминает он. С его помощью мы действительно пережили всё, что произошло в 2009 году. Мне кажется, Билал сам не ожидал, что события приобретут такой оборот. Он захвачен врасплох и ошарашен; он ощущает чудовищное давление обстоятельств. А ведь это — всего лишь подросток. Он совершенно не подготовлен к тому, чтобы справиться с подобной ситуацией».
Все четверо актёров прошли интенсивный курс тренировок на Мальте и были вынуждены соблюдать очень строгий, едва ли не спартанский режим. Координатор трюков Роб Инч организовал для них некое подобие специального тренировочного лагеря. «Им нужно было научиться драться, обращаться с огнестрельным оружием, управлять лодками, поднимать лестницы, крепко держаться на ногах в качку и так далее, — объясняет Инч. Мы хотели сделать из них настоящих морских волков».
«Тренировки были очень изнуряющими, — признаётся Абди. Так что когда я карабкался на борт торгового судна, единственное, о чём я думал — о той четвёрке, которая училась делать то же самое. Эти тренировки нас сроднили. Мне, как сомалийцу, это было очень важно. Я бы не смог почувствовать себя Мусой, если бы не наши многочисленные упражнения, которые организовал Пол. И я убеждён в том, что это отразилось и на всех прочих сценах, в которых я снялся в этом фильме».
Насколько бы ни были сложны тренировки, которыми актёров готовили к съёмкам захвата «Alabama» и сценам на корабле, самыми сложными для них стали съёмки на спасательной шлюпке. «Я видел фотографии спасательного бота и документальный фильм «National Geographic» о захвате судна, но не представлял себе, что чувствует человек, оказавшийся в ботике, — говорит Абди. Там очень тесно и душно. Внутри лодка пропахла морской водой, было очень влажно и жарко. В таких ботиках не предусмотрена вентиляция. Ничего удивительного в том, что у всех нас разыгралась нешуточная морская болезнь, особенно в первые несколько дней. В таких условиях было очень трудно сконцентрироваться. Не представляю, как можно было находиться в такой лодке 24 часа в сутки на протяжении пяти дней. Однако именно столько времени в ней провели пираты и Филлипс в реальности».
СМИ довольно подробно рассказали о том, как капитана Филлипса спасли бойцы морского спецназа. Однако мало кто знает о том, что произошло на борту «Maersk Alabama», когда Филлипс всеми средствами пытался перехитрить пиратов и вернуть контроль над кораблём. Главными героями этой части истории стали сам Филлипс и двадцать человек экипажа судна.
Роль Шейна Мерфи, первого помощника капитана сыграл Майкл Чернус. О съёмках на борту «Alabama» актёр говорит: «Мы выходили из порта и оставались в открытом море на протяжении 12-14 часов. В таких условиях мы довольно быстро познакомились и очень хорошо узнали друг друга. Мы стали настоящей командой и даже начали общаться, как моряки. Это помогло нам взаимодействовать на площадке во время съёмок. Не представлял, что съёмочная группа может быть настолько сплочённой. Мы работали на судне «Alexander», которое на время было снято с торговых маршрутов. На нём мы познакомились с моряками компании «Maersk», у каждого из которых за плечами многолетний стаж работы. У нас были свои реальные прототипы из числа членов экипажа корабля. Скажем, я мог запросто подойти к первому помощнику капитана и спросить о том, как бы он повёл себя в определённой ситуации. Это дало нам возможность в кратчайшие сроки перенять опыт, который моряки накапливали годами».
Дэвид Уоршофски сыграл роль старшего механика Майка Перри, ещё одного ветерана из команды капитана Филлипса. Со своего рабочего места в машинном отделении Перри пытался отследить перемещение пиратов по кораблю и саботировать их попытки взять контроль над судном.
Кори Джонсон снимался в двух фильмах Гринграсса — «Потерянный рейс» и «Ультиматум Борна». Ему досталась роль второго помощника Кена Куинна, который остался на мостике вместе с Филлипсом. Актёр вспоминает, что Гринграсс дал ему ценный совет насчёт сцены, в которой пираты захватывают мостик. Режиссёр порекомендовал ему не геройствовать, а вести себя естественно. «Проявление страха ещё не есть доказательство трусости, — объясняет Джонсон. Капитан Филлипс сказал своей команде: «Сохраните чувство собственного достоинства», чтобы его коллеги не теряли самообладания и способности мыслить здраво. Для меня именно в этом кроется суть храбрости. Мой герой чувствует себя ответственным за остальных членов команды, то же самое чувствовали и они. Никто не ударился в историку и не начал просить о пощаде. Все старались сосредоточиться и продолжали делать своё дело в надежде на то, что ситуация разрешится без кровопролития».
Когда пираты забирают Филлипса с собой на спасательный ботик, американское правительство, наконец, решает отреагировать. Корабль «Bainbridge» под командованием капитана Фрэнка Кастеллано направляется в Индийский океан, чтобы выследить пиратов. Задача капитана — вступить в переговоры и попытаться разрешить конфликт мирным путём. А если этот план провалится, то хотя бы выиграть время до подхода Морских Котиков. «О Кастеллано вы не услышали бы в сводке новостей, — говорит актёр Юл Васкес, сыгравший капитана корабля «Bainbridge». Главными героями репортажей были капитан Филлипс и отряд Морских Котиков. Но роль Кастеллано в этой истории также была немаловажной. Он первым отреагировал на события и чувствовал ответственность за освобождение заложника путём переговоров». Кастеллано понимал, что если его действия накалят обстановку, пираты могу запаниковать и навредить капитану Филлипсу. Вместе с тем он получил прямой приказ не дать лодке добраться до берега Сомали, а это можно было реализовать лишь одним способом — агрессивно блокируя путь к берегу массивным корпусом боевого судна. Столкнувшись с подобной дилеммой, капитану Кастеллано пришлось прибегать к различным уловкам и хитростям. Он наладил связь с пиратами, кормил их, выполнял их требования и пытался по мере сил умиротворить их, чтобы сохранить контроль над ситуацией. «Для Пола было очень важно показать, насколько тяжёлым был груз ответственности, свалившийся на плечи моего героя, — говорит Васкес. Он изо всех сил пытался, что называется, «сохранить овец и накормить волков». И у него это довольно неплохо получалось, пока пираты не оставили ему пространства для дальнейших манёвров. Пол хотел, чтобы напряжение читалось в моей мимике и в моем взгляде — во взгляде парня, который отчаянно пытается сбросить с себя бремя ответственности, но сбросить, до конца выполнив свой долг».
В фильме большая часть экипажа, работавшая с Васкесом на БИПе, состояла из действительных офицеров и моряков, проходивших службу на борту судна «Truxtun», прототипом которого стал «Bainbridge». В группу также входило двое моряков, которые проходили службу на борту «Bainbridge» во время описываемых событий в 2009 году.
Немалую роль в истории сыграли, конечно, упоминавшиеся ранее Морские Котики — элитное подразделение морского спецназа. Роль лидера группы, доставшаяся актёру Максу Мартини, была весьма трудной, особенно учитывая то, что Пол хотел видеть под командованием актёров настоящих оперативников. «Как я уже говорил, мы хотели, чтобы фильм получился настолько правдоподобным, насколько только было возможно, — говорит режиссёр. Я убеждён, что зрители всегда заметят, если что-то не будет вписываться в общую канву. Они могут не понять, что именно их насторожило, но, как говорится, «осадочек останется». Настоящие Морские Котики, как и съёмки в открытом море, сделали своё дело. В аутентичности их «актёрской игры» не усомнится никто».
Гражданский консультант корпуса Морских Котиков Эрик Кейси договорился с десятью бывшими спецназовцами, которые приняли участие в ещё одной «операции». «Выправку и навыки настоящих Котиков невозможно сымитировать без усиленных тренировок, — убеждён Кейси. В них есть внутренний стержень, какая-то гордость, которую они по праву заслужили, выполняя труднейшие и опаснейшие миссии. Такому не научишь».

Съёмки и дизайн

Фильмы Гринграсса славятся своим реализмом и напряжённостью. В фильме «Капитан Филлипс» за реализацию визуальной составляющей этих двух факторов отвечал британский оператор Барри Экройд. Он уже не в первый раз работал с Гринграссом — вместе они снимали фильмы «Потерянный рейс» и «Не брать живым». Оператор может по праву гордиться фильмом режиссёра Кэтрин Бигелоу «Повелитель бури», за который Экройд был номинирован на премию «Оскар».
Экройд, как и Гринграсс, начинал свою карьеру с документалистики. Режиссёр и оператор сходятся во мнении, что в реалистичных съёмках есть свои неоспоримые преимущества, которые с успехом реализуются и на съёмочных площадках игровых фильмов. «В игровом кино ты можешь делать куда больше дублей, у тебя больше шансов получить идеальную сцену или, по крайней мере, выбрать лучший из отснятых дублей, — объясняет Экройд. Работая над документальным фильмом, приходится самому себе постоянно напоминать, сколь ценна каждая секунда и сколь важен каждый кадр. Нередко приходится повторять себе, что этот кадр не подразумевает дублей, или что он может стать самым важным во всём фильме. Можете себе представить, как сложно сохранить сосредоточенность, если на километрах плёнки таких моментов не один, не два и даже не десять, а намного больше. Затем лучшие кадры (из тех, которые получилось снять несколько раз) передаёшь монтажёру, а он собирает из них фильм».
Гринграсс соглашается с коллегой, отмечая, что стиль работы оператора отлично подходил для этого фильма. «Невозможно потерять инстинкт на важные, реалистичные моменты, — считает режиссёр. Мы много работали с актёрами, убеждая их в том, чтобы они не следовали сценарию слово в слово. Сценарий, конечно же, важен. Но мы также хотели, чтобы актёры импровизировали в зависимости от ситуации, учитывая мотивы их героев в каждой конкретной сцене. Когда же актёры оказывались перед камерой и начинали играть, нам оставалось только жадно ловить эти моменты — взгляды, жесты, слова».
Продюсер Дэна Брунетти говорит, что стиль работы Экройда не только идеально подходил режиссёрскому стилю Гринграсса, но и отлично сочетался с самим фильмом, учитывая локации съёмок. «Пол и Барри работали очень быстро, ловя каждый момент, — вспоминает она. Много сцен снималось с плеча, штативных съёмок было на порядок меньше. Мне кажется, история о захвате заложника должна рассказываться именно в этом ракурсе. Кроме того, оператору было намного удобней работать на корабле. Все коридоры и лестницы «Alabama» были невероятно узкими. Барри взваливал камеру на плечо и спешил следом за бегущими актёрами, крутя камерой во все стороны. Спасательный ботик был ещё более тесным, поэтому там главной задачей Барри был поиск выгодных ракурсов для передачи напряжённой атмосферы».
Гринграсс добавляет, что снимать на подобных локациях было сложно как технически, так и физически. От Экройда требовалась изрядная гибкость. «Мы с Барри много обсуждали то, как мы будем выстраивать образ капитана Филлипса, — рассказывает режиссёр. Герой должен был полностью раскрыть свой сложный характер. По мере развития сюжета мы перемещались во всё более и более тесные помещения. Запечатлеть такие локации живыми и интересными очень не просто. Барри приходилось работать в нечеловеческих, немыслимых позах. Не думаю, что ему удалось бы снять и половину сцен, если бы он не увлекался йогой».
Фильм снимался на две, а в некоторых случаях и на три камеры. Когда снимались сцены на корабле, одну из камер Экройд держал на плече. Второй оператор Космо Кэмпбелл вооружался камерой, установленную на специальный укороченный «Steadicam». Приспособление позволяло ему без лишних сложностей протискиваться в двери отсеков и снимать в тесных помещениях. Гринграсс и Экройд меньше всего хотели как бы то ни было стеснять актёров, следуя за ними по пятам с переносной камерой. Зачастую это означало, что актёры поднимались или спускались по лестницам, вбегали или выбегали из кают, а вся закадровая команда спешила следом.
Экройд отмечает, что подобный стиль работы даёт актёрам определённое чувство свободы. «Мы настоятельно просили актёров не работать на камеру, и в их движениях появлялась раскрепощённость и лёгкость. Даже в тесных условиях спасательного бота мы не забывали предупредить: «Двигайтесь по своему усмотрению, а мы как-нибудь попробуем не отстать». Конечно, для нас это было сопряжено с определёнными трудностями, но с другой стороны актёры могли полностью раскрыть характеры своих героев. В конечном итоге актёры уже сами влияли на стиль съёмки, «оживляя» камеру. Если в кадре происходило что-то увлекательное, камера была «увлечена». Если сцена была грустной, то камера «печалилась». В этом фильме даже съёмочный процесс передавал эмоции героев самым удивительным и невероятным образом».
На съёмках фильма «Потерянный рейс» Гринграсс и Экройд экспериментировали с различными технологиями, пытаясь нивелировать присутствие камеры на съёмочной площадке — как для актёров, занятых в сценах, так и для зрителей, смотревших фильм в кинотеатре. На съёмках фильма «Капитан Филлипс» они лишь усилили этот эффект. «Мы с Полом чувствовали, что если у нас получится осуществить задуманное, наше присутствие вообще не будет ощущаться актёрами, — отмечает Экройд. Мы старались сделать камеру неким сторонним наблюдателем, настолько объективным, насколько только возможно. В то же время мы не снимали документальный фильм. Просто игровая картина стала гипер-реалистичной. Зрители смогут увидеть одну и ту же ситуацию под разными углами, смогут понять, почему и как герои принимают те или иные решения. В каждом кадре для нас ключевое значение играл человеческий фактор».
Хэнкс говорит, что его вдохновляла аутентичность проекта и стиль работы Гринграсса и Экройда. По словам актёра, это был один из самых ценных уроков, которые он получил в своей карьере. «Помню, однажды я задал Полу вопрос: «А где камера?», потому что ни разу её не заметил, — улыбается Хэнкс. Оператор старался запечатлеть естественные эмоции реальных людей в определенной ситуации. Мне кажется, что именно стремление Пола снять сиюминутное состояние позволило раскрыть историю полностью».
Экройд пытался по максимуму использовать натуральное освещение. «Я всегда отдаю предпочтение естественному свету, потому что можно снимать на 360°, — объясняет он. Необходимость переставлять свет после каждого отснятого кадра можно сравнить со смирительной рубашкой, которую надевают на оператора. Вместо этого мы очень тщательно планировали наш съёмочный день, снимая сцены в соответствии с положением солнца. У нас было некий минимальный фарватер для морских манёвров, которым мы пользовались по полной программе. Мы могли изменить курс и развернуть корабль так, чтобы поймать солнце с нужной нам стороны. Куда именно идёт судно, для нас было не столь важно. Это можно назвать «операторским лавированием». Первый помощник режиссёра Крис Каррерас стал нашим лоцманом, прокладывая курс корабля. От него можно было услышать команды типа «Поворот на пять градусов влево» — так мы ловили свет, чтобы солнце практически не двигалось. На суше мы тоже иногда прибегаем к таким уловкам. Но раз уж мы оказались в открытом море, грешно было не воспользоваться подвижностью корабля. И Крис на этом собаку съел».
На ранних стадиях подготовительного периода Экройд решил снимать фильм на 35-миллиметровую плёнку. Основной камерой была выбрана «Aaton Penelope», которую особенно ценят любители снимать с плеча и документалисты. Камера «Aaton» позволяла Экройду без труда перемещаться по узким корабельным коридорам и лестницам. «Снимая на цифру, ты лишь пытаешься получить наилучшую интерпретацию реального изображения, — считает Экройд. Нам приходилось работать в весьма недружелюбных условиях. Камеру закрепляли на кране во время съёмки пиратских лодок, нередко нас обдавало солёными брызгами с головы до ног. Электронное оборудование просто не выдержало бы таких испытаний. На пленку кино снимают вот уже более ста лет. Прелесть этой классической технологии в её простоте. Именно поэтому автомобили по-прежнему оснащаются двигателем внутреннего сгорания, изобретённым почти 150 лет назад — это работает!» Сцены с участием сомалийских пиратов Экройд предпочёл снимать на 16-миллиметровую камеру. «Я подумал, что зернистость и текстура 16-миллиметровой плёнки будут очень уместны для этих сцен, — объясняет оператор. И это — одна из причин. Но главное, почему я решил снимать в этом формате — я мог использовать 12-кратное масштабирование. Я без труда фиксировал широкоугольные кадры со всеми четырьмя пиратами в одной лодке; мог снять их всех сразу или сделать акцент на ком-то одном из них. А затем я мог перевести камеру, включить масштабирование и поймать в объектив капитана Филлипса, стоящего на мостике с биноклем в руках. Мог показать, как кто-то бежит по палубе. Затем я связывал эти два, казалось бы, независимых кадра очень плавным переходом».
Отдельно стоит упомянуть о такой уникальной «локации», как тесная спасательная шлюпка, в которой капитан Филлипс остаётся наедине со своими четырьмя захватчиками. Для съёмок было изготовлено несколько точных копий 8-метрового спасательного бота с корабля «Alabama», каждая из которых была одинаково неудобна. «Эти спасательные ботики очень тяжёлые и неповоротливы, как тюлени, — говорит координатор морских съёмок Даниэль Фрэни Мэлоун. Их курс невозможно ни рассчитать, ни предсказать. И кроме всего прочего, в них дьявольски трудно снимать». Гринграсс и Экройд в один голос заявляют, что съёмки в спасательной шлюпке были одними из самых сложных за всю их карьеру. «Внутри невероятно тесно, — говорит режиссёр. Очень жарко и тошнотворно. Кажется, что днище двигается во всех мыслимых плоскостях. Нам приходилось через определённые промежутки времени вытаскивать оттуда людей, чтобы они не потеряли сознание». Как и многие другие, сцены в шлюпке снимал сам Экройд, бросаясь, что называется, на амбразуру. Но он не боялся трудностей, напротив, могло показаться, что он получает от них наслаждение. «Если трудно, значит, ты ещё жив! — оптимистично заявляет он. Это убеждение позволяет спокойно переносить все физические тяготы, включая боль. Я люблю борьбу, или, скорее, люблю ощущение борьбы. Если работать просто, у меня появляется навязчивая идея, что мы не достигаем того, чего могли бы достичь. Если нет «терний», я не чувствую эмоционального удовлетворения». «Барри не занимать выдержки и мужества, — утверждает Гринграсс. У него не прекращались приступы морской болезни, но по фильму этого не скажешь. Не возьму в толк, как у него получалось держать камеру так ровно и поворачивать её так плавно, в его-то состоянии».
Следует отдать должное ещё одному специалисту, который работал над визуальным рядом фильма — художнику-постановщику Полу Кирби, который работал с Гринграссом и Экройдом на съёмках картины «Не брать живым». «Работа Пола Кирби в этом фильме должна была оставаться «невидимой», — говорит Грегори Гудман. Актёры должны были играть в условиях, максимально приближённых к реальным. Однако именно «невидимый» стиль работы для художника оказывается самым сложным. Пытливый зритель сможет распознать бутафорию, даже не прикасаясь к ней. Между тем, режиссёр ставил достаточно сложные задачи. В частности, художнику нужно было найти, спроектировать и построить настоящую сомалийскую деревню, которая появляется в начале фильма. Эта деревня, как и многие другие «аутентичные» локации, появились усилиями Пола Кирби». Гринграсс поставил перед Кирби творческую задачу — спроектировать четыре разных мира: сомалийскую деревню, контейнеровоз, спасательный бот и боевой корабль. «Проектируя локации, я хотел, чтобы в них сходились реальный и вымышленный миры, — говорит художник. В начале фильма съёмки достаточно масштабные — громадный контейнеровоз, возвышающийся в открытом море, словно дзот в чистом поле. Ближе к финалу размах сокращается едва не до микросъёмки — мы видим глаза Тома Хэнкса, герой которого почти уверен, что его жизнь прервётся на досках 8-метрового спасательного ботика. Мы хотели, чтобы зрители восприняли фильм, как способ заглянуть в душу капитана Филлипса. Возможно, сразу они этого не поймут, но обязательно почувствуют и запомнят, по крайней мере, на весь оставшийся день. Хотя я надеюсь, что фильм западёт им в сердце не более долгий срок».
Ещё одним испытанием для Кирби стал дизайн рыбацких лодок, на которых пираты штурмуют борта «Alabama». «Лодки должны были выглядеть простенько, но добротно — они должны были без проблем выдерживать удары волн и быть безопасными для актёров», — объясняет художник. Кирби и группа каскадёров оборудовала днища лодок специальными страховочными канатами и фиксаторами для ног, чтобы актёры увереннее себя чувствовали во время качки. Кроме того, художник решил заострить носы лодок, чтобы усилить растущее напряжение. «Мы хотели, чтобы даже пиратские лодки выглядели, как грозное оружие, разрезающее водную гладь, словно ножом», — добавляет он.
Гардеробами актёров занимался Марк Бриджес, получивший премию «Оскар» за фильм «Артист». Ему пришлось провести нешуточное расследование, и не только в области пиратства, но и в области сомалийского и американского мореплавания в целом. Он хотел, чтобы и костюмы героев соответствовали стремлению Гринграсса к максимальной реалистичности. В сомалийской деревеньке Эиль, которая появляется на экране в начале фильма, проживают преимущественно рыбаки. Мужчины там носят закатанные выше колен штаны и особые сандалии. Бриджес и его команда приготовили по дюжине комплектов одежды для каждого из пиратов. «Нам потребовался месяц на то, чтобы измочалить сандалии, шорты, рубашки и жилетки — довести их до описываемого в сценарии состояния», — рассказывает он. Во время съёмок Бриджес со своими коллегами внимательно следил за состоянием пиратского гардероба, чтобы плоды их работ в буквальном смысле не смыло за борт. «Мы явно недооценили мощь морской воды, — объясняет Бриджес. Она вымыла практически всю грязь и вывела даже те пятна, которые, как нам казалось, мы посадили навечно. Одежда чистилась прямо на глазах. К концу съёмочной смены я мог взглянуть на костюм, и был вынужден признать: «Да, она вылиняла. Несите её обратно в мастерскую». После съёмок на Мальте (в пиратской деревушке) мы оставили нетронутыми четыре костюма каждого из пиратов. Впоследствии мы использовали их как образцы, под цвет и степень изношенности которых подгоняли выцветавшие и рвавшиеся «рабочие» наряды флибустьеров». «Работу над униформой сотрудников «Maersk» мы начали с беседы с Ричардом Филлипсом и другими моряками компании, — продолжает дизайнер костюмов. Нам было важно не только то, что Филлипс носил на борту судна, но и то, в чём он был в аэропорту». В сцене, в которой капитан принимает командование судном «Alabama», капитан одет в форму, точь-в-точь такую, вплоть до знаков различия, какая была на Филлипсе в тот злополучный день. Исследование униформы экипажа «Alabama» показал, что за четыре года произошли серьёзные изменения. В 2009 году вся униформа была сделана из чистого хлопка, в технологию пошива современных костюмов была добавлена полиэстеровая ткань, куда более выносливая, чем обычный хлопок. «Нам повезло — в компании «Maersk» остались некоторые запасы старой униформы, — говорит Бриджес. Комбинезоны, сделанные из чистого хлопка, неплохо рвались. Мы без труда состарили их искусственным способом».

Монтаж

Пол Гринграсс давно работает с американским монтажёром и продюсером Кристофером Раусом, получившим премию «Оскар» за монтаж боевика «Ультиматум Борна». Раус начал работать над фильмом «Капитан Филлипс» задолго до того, как появился первый отснятый материал. Гринграсс на тот момент как раз обсуждал с Билли Рэем нюансы сценария. «Мы с Полом работали над сценарием и на съёмках фильма «Капитан Филлипс» больше времени, чем на любом другом проекте, — говорит Раус. По мере написания сценария мы постоянно встречались и обсуждали различные детали. Фактически мы обговорили каждую сцену фильма с начала и до конца. Для динамичных сцен мы нарисовали раскадровки и подготовили превизуализации, чтобы Пол наглядно представлял, что в конечно итоге он увидит на экране». «Продумывая экшн-сцены, мы просчитывали не только то, как герои должны двигаться, — продолжает монтажёр. Для нас было очень важно, как сцена повлияет на развитие истории и всех персонажей. Мы никогда не теряли из виду важнейших деталей: кто наши герои, что каждый из них делает, как развиваются события и какие препятствия возникают на пути каждого из них. Когда Пол приступил к самим съёмкам, у него не осталось нерешённых вопросов. Тщательное планирование на стадии подготовительного периода позволило решить массу проблем задолго до того, как прозвучала первая команда «Мотор!»
В качестве примера монтажёр описывает первую часть фильма, в которой показываются миры Филлипса и Мусы. Гринграссу было очень важно показать, насколько переплетаются истории главных героев. «События фильма наглядно показывают, что и тот, и другой находятся во власти обстоятельств, — объясняет Раус. Нам нужно было соблюсти требуемый баланс в характерах главных героев. Мы с Полом и Билли довольно долго старались найти этот баланс и выдержать его на всём протяжении фильма». Сценарист Билли Рэй добавляет: «Было очень важно показать, что злодей из Мусы получается карикатурный, несмотря на явную агрессию и потенциальную опасность. Пол постоянно пытался продемонстрировать, что и террорист в этой ситуации весьма уязвим».
О путешествии истории со страниц сценария на съёмочную площадку, а затем — в монтажную Гринграсс говорит: «Билли расставил все приоритеты, которые были важны для фильма: персонажей, повествование, ощущение реальности. Он ухватил самую суть всех нюансов. Но в определённый момент работа над сценарием закончилась, и нам нужно было выходить в открытое море и начинать снимать. Съёмки на настоящем корабле, воспроизведение событий с максимальной доступной нам правдоподобностью придали фильму ощущение сиюминутности, к которой мы не могли, да и не должны были готовиться. Мне нравилось снимать материал, что называется, «на лету». Только так можно было поймать какие-то незапланированные моменты. Именно благодаря этим моментам зритель поверит в то, что история произошла в реальности». «Это не просто фильм, — добавляет режиссёр. Ему предшествовали некие реальные события. Это делает картину настолько захватывающей. Отснятый материал попадал в руки Криса, который придавал фильму темп, балансировал различные точки зрения, акцентировал внимание на Филлипсе, как на главном герое… Крис создал шаблон, в который гармонично вписались все собранные нами кусочки паззла. Взаимосвязь между сценарием, съёмками и монтажом — в этом отчасти и состоит пресловутая «магия кино».
Раус работал с Гринграссом над фильмами «Потерянный рейс», «Не брать живым» и над картинами про Борна. Со временем монтажёр начал на интуитивном уровне понимать то, как режиссёр управляет камерой, и знал, как придать будущей картине требуемый ритм, который сыграл немаловажную роль в общей архитектуре фильма «Капитан Филлипс».
«Стиль работы Пола и Барри поразительным образом насыщают сцену неподдельными эмоциями, — объясняет Раус. Подвижная камера создаёт необходимое напряжение, увеличивает динамику экшен-сцен и помогает Полу работать с актёрами. Многие импровизации, попавшие на пленку, стали далеко не лишними при финальном монтаже. Со своей колокольни я вижу в подобной подвижности камеры своеобразную ритмику сцены, попытку почувствовать и материализовать энергетику действия. Это словно визуальная поэзия — в каждом стихотворении есть свой темп и рифма. Мы с Полом практически не обсуждали технологию монтажа. Если уж я зацепился за историю, персонажей и общую тему, дальше работа идёт, как по маслу».
В монтажной Раус и Гринграсс смогли подлить масла в огонь и без того бушующих на экране страстей, несмотря на то, что большая часть событий в фильме происходит в весьма замкнутых пространствах. «По сути, напряжение прослеживается во всём, — говорит Раус. Включая мощь боевого корабля, нависающего над утлой лодчонкой посреди океана. Мы довольно долго бились над этой сценой и на страницах сценария, и в монтажной. Особенно захватывает кульминация в финале фильма, в которой снайперы нейтрализуют пиратов. Над ней мы работали несколько месяцев». «В финале накал эмоций достигает своего апогея, — описывает Раус более подробно сцену спасения. Лодка кренится от удара волны, поднятой винтами боевого судна; Филлипс и пираты на грани нервного срыва. В то же время командир Морских Котиков пытается обеспечить снайперам прямую видимость целей и договориться с Нэйджи о том, чтобы «Bainbridge» подтянул шлюпку поближе. В момент эмоционального крещендо Филлипс смиряется с тем, что настал его смертный час. Капитан решает написать своим близким несколько прощальных слов». «Это была чрезвычайно трудная сцена, потому что нам пришлось связать несколько ниточек повествования воедино, — продолжает монтажёр. Мы скрупулёзно выстраивали весь фильм только ради этого момента. Немудрено, что нам хотелось представить эту сцену в самом выгодном, захватывающем свете. При этом не должна была потеряться глубокая и полная нюансов общая тема, которая зловещей тенью нависала над всеми участниками событий». «Пол хотел увидеть в этой сцене отчаяние Филлипса, — добавляет Раус. Письмо стало самым выгодным способом продемонстрировать пик эмоционального напряжения героя. Моя задача состояла в том, чтобы удерживать Филлипса в центре событий, акцентируя внимание зрителей на каждом телодвижении Тома (осознание, что шлюпка того и гляди окажется в поле зрения снайперов; взгляд на ручку; решение написать письмо; быстрый взгляд на Нэйджи; берёт ручку; ищет бумагу). В то же время мне приходилось разбавлять эту сцену кадрами того, что происходило вне лодки — командир Морских Котиков наблюдает за тем, как снайперы занимают позиции на корме «Bainbridge»; Нэйджи спорит с Элми и с командиром спецназовцев; Билал понимает — Филлипс взялся за письмо неспроста». «В этот момент очень важно было показать масштаб манёвров боевых кораблей, — отмечает монтажёр. Особенно то, как эти манёвры повлияли на персонажей, и в частности на Филлипса. Капитан понимает, что ВМФ берёт контроль над ситуацией и решает написать прощальную записку. Зрители также станут свидетелями того, как командир Морских Котиков перехитрил Нэйджи и сумел сблизиться со спасательной шлюпкой на расстояние выстрела. В результате именно благодаря этой хитрости конфликт удалось разрешить. Усилить эффект напряжения я решил хитрым способом — чередованием разных кадров: Нэйджи соглашается на предложение командира спецназа; Филлипс находит ручку и бумагу; буксирный канат начинает наматываться на валик. При этом мы никогда не забывали о балансе сил. Соблюсти его было очень не просто, но нам это, кажется, удалось. Мы смогли натянуть струну событий до критического предела, не оборвав важной связи с драматическим происшествием, предшествовавшим финальной сцене».
Постепенно раскрывая сюжет, событие за событием, Гринграсс чувствовал, что работает с Раусом на одной волне. «Крис отлично справился с этим нелёгким делом, — признаётся режиссёр. То, как он сгустил краски и раскрыл характеры наших героев, можно назвать исключительной по качеству работой монтажёра».
Рауса, как и всех остальных членов съёмочной группы, вдохновляла способность режиссёра делать акцент на важных моментах. Гринграсс буквально чувствовал нюансы, способные повернуть сюжет в иное русло; не страшился реалистичности масштабных съёмок; кроме того, у него был поистине бесценный опыт в области кинематографических триллеров. Всё это вкупе позволило создать уникальный и захватывающий фильм, который займёт своё заслуженное место в послужном списке режиссёра. «Пол обладает невероятной способностью передавать тончайшие особенности характеров персонажей, — резюмирует монтажёр и сопродюсер фильма. Мне кажется, что это качества — часть характера самого Пола. Оно зародилось в его литературном прошлом и окрепло, когда он работал журналистом. У него исключительное чутьё на драматические события и очень доброе сердце. Все эти качества нашли отражение в картине. Наша задача состояла лишь в том, чтобы помочь ему реализовать задуманное».

По материалам Пресс-релиза Walt Disney Studios Sony Pictures Releasing (WDSSPR)

Ссылки