Ведьма DVD.jpg Постер к фильму Олега Фесенко «Ведьма».

ОЛЕГ ФЕСЕНКО: «КИНЕМАТОГРАФ ПЕРЕШЕЛ В РАЗРЯД „МАКДОНАЛЬДСА“…»

Режиссер Олег Фесенко снял такие известные и отличной прошедшие испытание кинопрокатом фильмы, как «Ведьма» и «Стритрейсеры», а также новую картину «Сага о хантах». В интервью журналисту РуДата режиссер рассказал о том, какое место, по его мнению, кинематограф занимает сейчас в мировой экономике, какой из своих фильмов он считает самым удачным и что делал в Минске в течение целого года.

Здравствуйте, Олег! Скажите, что для вас самое важное в создании фильмов?

Связь с Богом. Но не в религиозном понимании этого, а как взаимосвязь божественных ощущений. Что такое вообще кинематограф? — Это то, что выросло из картин. Люди научились определять божественное в цвете, божественное в содержании. И потому первоначальные картины, скульптуры, так или иначе, были связаны с Богом — это Юпитер, Венера, Афродита… Скульптор, например, пытался лепить человека, и в то же время прислушивался к тому божественному, что в человеке есть. И когда художники, каждый в своей области, достигли совершенства, то понадобилось объединить все эти сферы. Кино их и объединило. Режиссер тоже должен видеть эти совершенства и обращаться к божественному. И почти весь настоящий, великий кинематограф, так или иначе, рассматривает божественное в человеке, а не просто картинки из бытовой жизни, потому что первое — это искусство, а второе — ремесло.

На сегодняшний момент ремесленные возможности достигли совершенства, то есть можно получить, например, идеальный звук, включить музыкальную ораторию. Талантливый композитор напишет ее, прислушиваясь к Богу, а не к тому, что он придумал. И всегда это личностное осмысление через внутреннее осознание темы. В каждом таком фильме чувствовалась рука Бога. Когда же появилось американское кино, то появилась некая ремесленная формула, с помощью которой божественное отвергалось или загонялось в рамки ремесла. Продюсер говорил: «Зритель съест вот это, потому что это ему более понятно».

Получается, такое кино изначально загоняет зрителя в определенные рамки? Чтобы он не утруждал себя, не думал?

Даже я бы сказал, чтобы он не напрягался в осмыслении цитат и кадров.

Вы знаете, что Антониони, снимая на черно-белую пленку, красил деревья? Сейчас это смешно, потому что на черно-белой пленке это невозможно было увидеть. Но ему ведь это для чего-то было необходимо. Это кажется абсурдом, но на самом деле важно для людей, которые понимают, для чего это нужно, и пытаются расшифровать значение, которое вложил в это действие режиссер. Этими метками расширяется диапазон языка кино.

В нас есть общее ощущение ритма, цвета, формы, и развитие нашего мышления с этой точки зрения позволяет человеку воспринимать из космоса больше, чем мы воспринимаем сейчас. Например, что такое в искусстве кубизм? — Это способ передачи информации. Это способ восприятия мира альтернативными способами. Это когда вдруг мы понимаем, что на картине есть женщина, хотя ее и плохо видно, и даже чувствуется ее настроение. Для того, чтобы толпа стала понимать вот это ощущение, нужно время. Вот этим и занимается искусство — обучением толпы новому букварю. И у толпы с помощью этого букваря появляется возможность воспринять ту информацию, которая идет к нам ото всюду. Но пока мы это не воспримем, мы не сможем менять мир, потому что мы меняем мир в соответствии с той системой координат, которую воспринимаем. И в этом смысле кинематограф был совершенен, потому что он обладал возможностью объединить системы разных языков в одно целое и уже с помощью него перестраивать мир. Смотря кино, пронизанное всем этим, человек, пусть сидя на диване, но совершает правильные поступки, которые закладывают в нем пропорции гармоничной личности.

	Сага о Хантах кадр 001.jpg Кадр из фильма «Сага о Хантах».

Получается, это дополнительный опыт, который иначе, может быть, никогда и не приобрести?

Абсолютно верно. Но это не дополнительный опыт, а просто — опыт. Мы весь мир воспринимаем с помощью биохимии. И когда мы сопереживаем герою фильма — то есть проживаем ситуацию вместе с ним — то в нашем организме происходят биохимические процессы, как реакции на стресс. Кинематограф готовит целое поколение людей, которое воспринимает информацию одинаково.

И они становятся похожими один на другого?

Вовсе нет. Степень одинаковости бывает разной. Но то, что плохо и что хорошо, все люди должны понимать одинаково. И создавая программный продукт, мы создаем будущее. Когда кинематограф был исключительно искусством, его основой было духовность. Это был закодированный кинематограф, и все увлекались им, потому что стремились к разгадке кода — кода духовности.

Сегодня же кинематограф перешел в разряд «Макдональдса», когда фильмы просто штампуют. Его функция сейчас очень похожа на рекламную, потому что он производится в капиталистическом обществе. А такое общество отличается от другого тем, что люди являются частью экономической системой. Они не управляют миром — они управляют экономикой. А для того, чтобы экономика росла, нужно чтобы каждый человек становился ее частью — быть не над ней, а внутри нее. То есть нужно заставить кого-то что-то купить. И это замкнутый круг, потому что как только это остановится, люди перестанут работать. Вот телевидение и занимается тем, что создает людей, которые должны что-то купить.

Это касается также и ваших собственных фильмов?

Фильм «Ведьма» был первым российским фильмом ужасов. Но то, как я действительно его снял, никто не видел. Его режиссерская версия лежит у меня дома, я специально оставил ее себе. К сожалению, картину смонтировали совершенно не так, как я планировал, и в результате этого утратился смысл и то ощущение финала, каким оно должно быть. И мне до сих пор очень жаль, ведь я тщательно разработал все линии сюжета!

Можете назвать какую-то снятую вами картину, где меньше всего того влияния, о котором вы говорили?

Это «Час пик» с Константином Хабенским. Этот фильм мне бесконечно дорог. На мой взгляд, его даже можно назвать идеальным. Он снимался на небольшие деньги, история совершенно простая, никаких спецэффектов нет и в помине, но там такие актеры, настолько все душевно, человечно, что я в него по-режиссерски влюблен.

Расскажите, пожалуйста, о вашей новой работе.

Последний год я провел в Минске, где снимал телевизионный фильм с Игорем Костолевским и Еленой Кориковой в главных ролях. Своей безусловной удачей я считаю то, что мне удалось убедить актрису сыграть почти что саму себя, от чего она в кадре очень естественна, непосредственна. В каждой серии этого проекта распутывается новое дело, неизменно связанное с разными уголками Земли и разными моментами истории, и потому у меня такое ощущение, будто я снял не один фильм, а десяток.

28 ноября 2010 года, корреспондент Евгения Гутникова специально для www.rudata.ru