Новости кино: Режиссёр Юрий Шиллер о фильме «Воробей»
- Игровой фильм режиссёра-документалиста Юрия Шиллера «Воробей» о сельском мальчике, вставшем на защиту табуна лошадей, который, по решению сельчан, должны угнать на скотобойню, — единственная российская картина, попавшая в основной конкурс 32-го ММКФ. Во многом построенный на импровизации, фильм стал поэтическим размышлением о вечных ценностях.
Юрий Шиллер
На пресс-конференции, посвященной фильму, были актеры и часть съемочной группы, но на вопросы пришлось отвечать самому режиссеру и исполнителю главной роли – Денису Бабушкину.
Вопрос: Почему Вы сделали эту картину игровой, а не документальной?
Юрий Шиллер: Меня давно киноведы, критики спрашивали: «Почему бы тебе не сделать игровую картину? Ты же заканчивал мастерскую игрового кино». Я действительно учился у Чухрая. И мне очень многие говорили что мои документальные картины совсем не документальные, а похожи на игровые. Некоторые даже считали, что я делал постановочные сцены, работая над документалистикой.
Разумеется, занимаясь документальным кино, видишь очень многое, но не все можешь снять, что-то остается в памяти. То, что показано в картине «Воробей» — одна из ситуаций, которые я наблюдал и о которых слышал неоднократно. И потом сложился сюжет. Сама история с табуном, помимо мальчика, приходящего на его защиту, происходила в реальности, и не раз. Но историю с мальчиком я придумал уже как сценарист, думаю, она могла бы существовать, потому что мальчиков таких, как в моей картине, — таких решительных, я часто встречал и в городах, и на селе.
Я снимаю кино в основном про глубинку, часто спрашивают, почему бы тебе не снять про город? Я говорю — какая разница? Что в деревне, что в городе — те же люди живут. Ведь мы же говорим не о городских и деревенских, мы говорим о вещах моральных, душевных, о людях, размышляющих о жизни. Я мог бы снять документальную ситуацию, и без мальчика. Но потом постепенно сложился сценарий, который я сначала боялся показывать кому-то, но после все-таки показал своим товарищам и друзьям, которым доверяю, и они спросили — почему бы тебе не снять такую картину. Вот так и произошло.
Вопрос: Ваши документальные картины отличались не только экзотикой материала, выбором хороших типажей, но и высокой степенью достоверности. В связи с этим вопрос. Судя по одной из реплик отца мальчика, эти лошади не просто гуляют, они работают, и работают и в спорте, получают награды, кубки, но такого рода работа нуждается в инфраструктуре. Нужно определенное содержание, квалифицированный персонал — тренеры, селекционеры, наездники, то есть конезавод. Ничего этого мы не видим на экране. И эта разрушающаяся деревня, с покосившимися заборами... Никак не вяжется, что в этих условиях могут выращиваться лошади-рекордсмены. Прокомментируйте этот момент.
Юрий Шиллер: Я живу и снимаю только в Сибири, и вот такие табуны по 50—60 лошадей есть во многих селах. В табунах и работящие лошади, и рысаки есть. Лошадей колхоз сдает в аренду, кто берет лошадь, тот платит. Поэтому я не знаю, возникнет ли у зрителей впечатление, что эти лошади не работают, если возникает такое ощущение, то значит я неправильно сделал.
Сергей Угрюмов: Да, в этом селе нет конезавода. Но это не международные соревнования рысистых лошадей, это районные соревнования.
| | |
|   | |
| | |
Вопрос: Где Вы взяли этого мальчика? И просьба к Денису рассказать о себе так же смело, как он выглядит в фильме.
Денис Бабушкин: Честно говоря, я проходил кастинг в школе, поначалу нам сказали только прочитать стих, а потом на следующий кастинг прийти. Пришли, и нас попросили показать реакцию, на то, что табун увозят на скотобойню. После этого меня и взяли в фильм.
Вопрос: Денис, а если бы тебе пришлось защищать правду, то, во что ты очень веришь, ты смог бы в жизни так стоять с ружьем?
Денис Бабушкин: Смог.
Юрий Шиллер: Мы очень долго на Мосфильме, около месяца, проводили кастинг, и мальчиков много прошло, и фотографий было много, но все что-то не то, не то, и оставалось совсем немного времени до начала съемок, дней десять, когда мы наткнулись на Дениса, в Перми, сделали пробы. Еще до съемок гуляли по Перми Денис и девочка, которая с ним снималась, мы репетировали, горожане удивлялись, потому что дети ходили с бумагой текстовой по скверам, диалоги вели. Вот таким образом шла работа.
Вопрос: У Вас в фильме наверняка много неактеров? Или все актеры?
Юрий Шиллер: Есть сцены, которые не назовешь актерскими, просто взрослые играют сами себя. В сцене, где две женщины стоят у телефона-автомата и говорят о том, что вот мальчик носится, бегает, это просто две женщины, которым я обрисовал ситуацию, объяснил, что нужно говорить, но ни в коем случае не давал написанного текста. Попросил — своим языком говорите.
Так же у нас строилась и работа с Денисом. Было очень много импровизации, и довольно сложно было работать и снимать эти сцены с импровизацией, потому что сама съемочная группа думала, что я просто валяю дурака, что надо ставить следующую синхронную сцену, а я в это время разговариваю, дурачусь, прошу оператора снять, а шум-то идет на съемочной площадке, съемочная площадка не знает, что идет сейчас синхрон. Если я скажу, что идет съемка синхрона, Денис догадается, что мы снимаем его, естественно, мальчик сразу меняется. Любой мальчик, да и взрослый меняется перед камерой. Но он настолько умен у нас, что через время догадался, что когда перевернута хлопушка, это значит у нас шла съемка. И он потом сам сказал – я же понимаю, что снимают. Я спрашиваю – как ты догадался. Денис говорит – хлопушка-то перевернута.
Вопрос: Денис, когда в фильме ты текст читал и когда импровизировал?
Денис Бабушкин: Я, честно говоря, не помню, когда и где импровизировал — в какой части фильма, но говорил я от себя, а не по сценарию, и не менял тему.
Юрий Шиллер: Я с ним беседовал на какие-то темы, знал, что он очень начитанный, любит размышлять, и когда я находил тему, которую считал, что можно будет зафиксировать, только тогда я мог соединять их или с мамой, или с отцом, и и мы проигрывали эту сцену, и она тоже была импровизацией. Я сам не знал, чем сцена закончится, что будет, какие неожиданности. Это всегда очень интересно — импровизация.
| | |
|   | |
| | |
Вопрос: Вы снимали на пленке?
Юрий Шиллер: Мы снимали на видео, мы сначала хотели снимать на пленке, потом когда дошло дело до съемок, и ясно стало, что много импровизаций, сажусь разговаривать с Денисом, вывожу на тему, а дальше уже начинаю снимать.
Вопрос: Вижу кино, которое сделано от души. По моему мнению, сегодня надо иметь смелость, чтобы себе такие душевные высказывания позволять. Этот образ России и метафора, которую Вы используете с этим конем Громом, который появляется в начале и конце... Прокомментируете это, скажите, что Вы на самом деле думаете о показанном Вами. Что — кроме детей никто не будет нас защищать? Только на них нам надо уповать? В фильме это очевидно, но хочется, чтобы Вы это сказали.
Юрий Шиллер: Очень трудно и сложно говорить об этом, режиссеру проще сделать картину. Документальные картины, что я снял за свои 40 лет, — все о моем мировоззрении, моем отношении к тому, что происходит, и вообще к моей Родине. Единственно, что могу сказать — то, что мы видим сегодня по телевидению, это не моя родина, она — другая.
Моя родина — это та, которую я вижу в реальности, вот она здесь, эта родина, а та, что на экране... Есть правда и есть достоверность. То, что сегодня транслируется по телевидению, достоверно показано, но это не правда. Потому что в правде существуют плюсы и минусы. Поэтому я могу судить по себе, что процессы происходят очень грустные, сложные, но во всяком случае я вижу, что доброго намного больше, чем злого. Да, в деревнях спиваются, очень много, но все равно людей работящих больше.
И меня всегда поражало, когда разговариваешь с сельскими русскими людьми, какой у них ум. Они говорят о Боге по-настоящему, у них душа есть, они не только куском хлеба живут. Вот казалось бы почти нищий человек, начинаешь с ним говорить, обязательно разговор выведет тебя на какие-то размышления о жизни, о душе. Думаешь, ему надеть вообще нечего, а он о душе говорит. Причем я редко от них слышу, чтобы плакались, жаловались, что зарабатывают мало. Хотя знают, что журналист приехал, слово «режиссер» они мало знают, раз с камерой — значит журналист, но мало кто говорит о куске хлеба, у них есть интерес к жизни.
Вопрос: Откуда мальчик —из города или из деревни, Вы сами откуда — насколько Вам эта тема близка или Вы просто ее изучаете со стороны?
Денис Бабушкин: Я из города.
Юрий Шиллер: Я родился на Сахалине, в поселке или городке Оха. Детство прошло, можно сказать, в пригороде. Жил в Челябинске, оттуда ушел в армию, потом вернулся, поэтому я достаточно хорошо знаю жизнь маленького городка, поселения маленького. По натуре я не горожанин, меня тянет в лес, я сижу сейчас в Москве, а сам думаю и вижу, как уеду в Новосибирск, на реку Обь порыбачу. И грибы у нас скоро пойдут.
Я вообще очень благодарен Олегу Мартынову, моему оператору и просто помощнику, с которым мы рука об руку работали. Если бы не он, мне было бы очень сложно. Он был не только помощник, но, начиная со сценария режиссерского, мы переделывали вместе сцены, все это делали с Олегом Мартыновым.
См. также
- Московский кинофестиваль 2010 (фотогалерея)
- Московский кинофестиваль 2010. Персоны. Пресс-конференции (фотогалерея)
- Московский кинофестиваль 2010. Персоны фестиваля (фотогалерея)
24 июня 2010 года, Записала Екатерина Гоголева специально для www.rudata.ru
