Дубнов Семен Маркович (Шимон Меерович) (1860 г. в Мстиславль Могилевская губерния - 1941 Рига, Латвия. — еврейский историк, один из классиков и создателей научной истории еврейского народа. Писал по-русски и на идише.

Биография

Среди предков Дубновых были известные талмудисты Иегуда-Юдель из Ковно и Иосиф Йоске, автор «Иесод Иосеф» — одного из популярных религиозных сочинений XVIII в. Прапрадед Дубнова Бенцион Хацкелевич в XVIII—начале XIX в. фактически возглавлял еврейскую общину Мстиславля. Первым носителем фамилии Дубнов стал прадед Симона Дубнова — Зеев-Вольф, бывший видным знатоком раввинской литературы. Первым учителем будущего ученого стал его дед Бенцион, преподававший на протяжении 45 лет Талмуд

(Наиболее полная генеалогия Дубнова опубликована в Historishe Shriftn fun YIVO. В. II. Wilno, 1937 (идиш)).

По семейной легенде, Дубновы имели родственные узы с дворянским родом Перетц, члены которого еще на рубеже XVIII—XIX вв. вошли в историю России, сначала как активные представители еврейского населения, а затем, после принятия православия, как русские политические и государственные деятели.

В 1844 г. дед С. М. Дубнова Бенцион был свидетелем и участником событий, вошедших в историю под именем «мстиславского буйства», исследованного и описанного позже Дубновым. Семью Дубновых не обошли идейные бури того времени. Дед Бенцион — строгий миснагeд (последователь литовского иудаизма) — был противником как хасидизма, так и Хаскалы. Семен Дубнов получил традиционное образование в хедере и йешиве.

В течение буквально трех-четырех лет Дубнов, до тринадцати лет говоривший и писавший только на иврите и идиш, осваивает русский язык. По собственному его признанию, он «получил ключ к богатой русской литературе», а с ним и к «литературе европейской, которая в изобилии преподносилась публике в русских переводах».

Вскоре Дубнов вошел в круг образованной еврейской молодежи, поступил в русскую школу. [Талмуд] и книги Лебенсона сменили «Даниэль Деронда» Дж. Элиот, поэзия Людвиг Бёрне, тома журнала «Дело». Постепенно Дубнов начинает жить как бы в двух мирах — еврейском и русском.

В 80-е гг. занятия наукой, первые литературные опыты свели Дубнова с некоторыми русскими учеными и писателями, интересовавшимися еврейскими проблемами, — Сергеем Бершадским, Николаем Лесковым. Его воспоминания являются практически единственным источником о ранних годах жизни и творчества таких впоследствии знаменитых литераторов, как А. Волынский, Семён Фругсм., Семён Венгеров, Николай Минский.

Дубнов принимал активное участие в общественной жизни России конца XIX — начала XX вв. Как член Общества для распространения просвещения между евреями в России см., он вместе с сионистами боролся за создание национальных еврейских школ. После погрома 1903 г. в Кишиневе Дубнов был одним из тех, кто призывал к созданию активной еврейской самообороны. Дубнов энергично выступал за участие евреев в выборах в Государственную думу (1905) и основал еврейскую секцию партии конституционалистов-демократов (кадеты). Дубнов был членом Союза для достижения полноправия еврейского народа в России (1905) , но позже отошел от него. В 1906 г. вместе с соратниками (М. Крейнин, А. Залкинд, В. Мандель, А. Перельман) основал Еврейскую народную партию «Фолкспартей»), которая существовала в России вплоть до 1918 г.

Годы между двумя революциями в России, с 1905-го по 1917-й, стали периодом расцвета еврейской исторической науки. Новое поколение русско-еврейской интеллигенции создало Еврейское историко-этнографическое общество и другие научные организации. Дубнов активно участвовал в основании в Петербурге еврейского университета, в создании «Еврейской энциклопедии», был автором и редактором ежегодника «Еврейская старина». В то же время он продолжал научные исследования, доведя свою «Историю евреев в России» до начала XX в.

С. М. Дубнов сразу и однозначно не принял власть большевиков. Он был одним из немногих политических деятелей, отрицательно относившихся как к власти красных, так и белых. Весь опыт ученого, знание истории и поистине редкая прозорливость позволили ему уже в 1918—1920 гг. высказать убеждение в том, что общество, построенное на отрицании общедемократических принципов, неизбежно рано или поздно придет к возрождению крайних форм национализма, к государственному антисемитизму, что национальная еврейская жизнь в России будет уничтожена, он понял одним из первых.

В 1922 г. эмигрировал в Германию. Здесь на склоне лет он решил завершить труд своей жизни — десятитомную историю еврейского народа. С 1922 по 1933 гг. Дубнов жил в Берлине. За эти годы в различных издательствах и на разных языках вышли в свет в новой редакции три тома его «Всемирной истории евреев», «Новейшая история еврейского народа», «Письма о старом и новом еврействе» и ряд других произведений. С первых дней в Германии Дубнов полностью ушел в научную работу, стараясь отстраниться от тех тревог и волнений, что окружали его со всех сторон. Но с каждым днем действительность все настойчивее напоминала о себе.

В апреле 1923 г. Дубнов отметил в дневнике: "Ровно год тому назад в этот день я покинул Петербург и Россию после долгих лет мук заточения в царстве нового деспотизма. Я знал, что еду на «развалины Европы», но момент выхода из тюрьмы был светел и сулил многое впереди. Прошел год. Я свободен, я в Берлине, у печатного станка… и что же, счастлив я? Нет, нельзя быть спокойным, дыша атмосферой тревоги". В России остались дочь и сын, другая дочь с детьми жила в Польше.

Приход к власти Гитлера заставил С. М. Дубнова покинуть Германию. Он имел приглашение в Палестину и в США, но принял роковое решение и в августе 1933 г. переехал в Латвию, так как хотел быть ближе к детям и внукам, а главное — к своему читателю, русскоязычному еврейству. В Риге Дубнов завершил и выпустил все три тома мемуаров (последний — в 1940 г.).

Аннексия Латвии советскими войсками в 1940 г. создала для Дубнова реальную опасность. Неприятие ученым теории и практики большевизма было хорошо известно. В 1920-е гг. он опубликовал в европейской и американской печати несколько статей с резкой критикой советской национальной политики. В свою очередь, в конце 1920-х гг. в СССР были изъяты его труды, а он сам подвергнут остракизму. Однако престарелого ученого не арестовали.

В Риге застала С. М. Дубнова немецкая оккупация в 1941 г. Существует ряд легенд о последних днях его жизни. Рассказывают, что когда его уводили латышские полицейские, престарелый историк кричал на идише: "Идн, шрайбт унд фаршрайбт… (Евреи! Записывайте все записывайте!). Доподлинно известно лишь, что его убили в декабре 1941 г. в одной из первых акций по уничтожению еврейского гетто.

Концепции Дубнова

Еврейская история

В своих капитальных трудах Дубнов определял еврейский народ как «народ, чьим домом является весь мир», и считал, что еврейский народ сформировался в процессе приспособления к тем условиям, в которых он жил. После разрушения Второго храма еврейский народ перешел к высшей, то есть культурно-духовной стадии исторического развития. Согласно Дубнову, еврейский народ в диаспоре развил особую социальную систему и общинную идеологию.

Во все периоды истории еврейства выделялась одна община, более других преуспевшая в сохранении самоуправления, в национальном творчестве и в духовной независимости. Она становилась центром еврейского народа и гегемоном по отношению к остальным общинам.

Сделав предметом своих исследований жизнь народа во всех ее проявлениях, ученый анализировал и развитие внутренней общественной жизни, историю религиозных течений и историю культуры; при этом собственно еврейская история рассматривается в неразрывной связи с историей стран пребывания. Для Дубнова-ученого равноценны все течения еврейской культуры, их достижения как на иврите, так и на идиш. Не оставлял он вне сферы своего внимания и культурное наследие, созданное на языках диаспоры: в Испании, Франции, Голландии, Германии, Польше, в странах Востока.

Роль религии и идишизм

Еврейскую религию Дубнов рассматривал как средство национальной самозащиты народа, лишенного обычных средств самосохранения, которыми обладают другие народы. Отсюда естественно следует, что в период эмансипации религия теряет свою защитную функцию, и еврейский народ, вступивший в эпоху сотрудничества с народами мира, должен развить светскую культуру, языком выражения которой является идиш.

Отвержение сионизма и ассимиляции

На этом основании Дубнов отвергал как сионизм, считая его выражением лже-мессианства, так и ассимиляторство. Он противопоставлял им концепцию автономизма, изложенную в «Письмах о старом и новом еврействе», которые печатались в журнале «Восход» в 1897—1902 (отдельное издание — СПб., 1907). Одновременно с работой над историческими трудами Дубнов выступал в качестве литературного критика, педагога и публициста. Его перу принадлежит статья «Разговорный язык», посвященная языку идиш (1909), исследование творчества поэта И. Л. Гордона и др.

Автономизм российского еврейства

Дубнов был одним из идеологов возникающего российкого еврейства. Защищал позиции национально-территориальной автономии т. н. автономизм, ратовал за переход на русский язык, как средство вхождения евреев в современный мир. Для евреев черты оседлости, замкнутых в своем национальном ареале, язык империи был, по существу, не нужен. В 70-е гг. XIX в. экономические и культурные преобразования привели к тому, что молодежь начала овладевать русским языком.

В истории российского еврейства 60—70-е гг. XIX в. стали во многом переломными. Реформы Александра II смягчили антиеврейское законодательство см., требования экономического развития страны привели к усилению процесса интеграции еврейского народа в жизнь империи. Постепенно польско-литовское еврейство становилось еврейством российским. Еврейская молодежь стремилась вырваться из черты оседлости. Она стала получать образование в русских гимназиях и университетах, вошла в отечественную культуру, науку, экономику и политику. Все это привело к созданию и быстрому росту новой группы — русско-еврейской интеллигенции.

Миллионы евреев оставались в черты оседлости, но те несколько сот тысяч, что, вырвавшись из нее, расселились по российским городам, стали предпринимателями, врачами, инженерами, журналистами, литераторами, адвокатами. Это были люди с совершенно новой ментальностью. Шауль Гинзбург, ученик и последователь Дубнова, характеризуя русско-еврейскую интеллигенцию, подчеркивал, что она «в себе объединила лучшие черты русской интеллигенции с верностью и преданностью еврейской культурной традиции» (2) «Дети и внуки Хаскалы», русские евреи сделали своим третьим, а затем и родным языком русский, они осознавали себя — и стремились внушить это другим — не просто евреями, а евреями именно русскими. Постепенно русско-еврейская интеллигенция стала представительной силой еврейского народа.

В 70-е гг. XIX в. значительная часть образованной еврейской молодежи как бы вошла в одно русло с русской, главным образом студенческой, молодежью, находившейся в оппозиции к существующей в стране политической, экономической и идеологической системе.

Погромы 1881—1882 гг. на юге России и рост антисемитизма, в том числе и государственного, привели к краху иллюзий о возможности безболезненной интеграции евреев в российское общество, следствием чему были идейный кризис и противостояние между поколением 60-х гг. и новой генерацией российского еврейства. Основные споры шли на страницах периодических изданий «Восход», «Русский еврей», «Рассвет».

Свое идейное credo Дубнов обосновал в работах «Что такое еврейская история» и «Письма о старом и новом еврействе». Оно было выработано в острых дискуссиях с такими мыслителями, как Ахад-ха-Ам, Равницким, Бяликом, Бен-Ами. Суть концепции С. М. Дубнова заключалась в том, что он, в отличие от большинства своих предшественников, рассматривал еврейство исключительно как нацию духовную. Утратив свое государственно-территориальное существование, еврейство сохранилось лишь потому, что осталось народом духовным, по его определению, «нацией культурно-исторической среди наций политических». До Дубнова в еврейской историографии господствовали теологические концепции, согласно которым евреи рассматривались исключительно как религиозная общность.

Дубнов же воспринимает свой народ как нацию, наделенную великим инстинктом самосохранения. Именно этот инстинкт и позволил евреям не только выжить, но и создать автономные формы национального самоуправления в разных странах и в разные века. Это общины Вавилона и Испании, кагалы и ваады в Польше и Литве.

В отношении истории российского еврейства концепция Дубнова заключалась в том, что он воспринимал ее как поступательный процесс, в ходе которого польско-литовское еврейство постепенно, за столетие после вхождения в состав России, начинало осознавать себя еврейством именно российским, со своими особыми культурными, общественными и политическими задачами. В то же время история евреев в России для Дубнова — это часть и всемирной, и российской истории. Изучая ее, он стремился охватить все еврейские территориально- культурные группы; при этом ученый исходил из того, что они жили по единым законам империи.

Творчество

Первые исторические сочинения Дубнова были посвящены оценке деятельности И. Б. Левинзона, Саббатая Цви и Адольфа (Я‘акова) Франка, а также изучению хасидизма.

В 1893 г. Дубнов опубликовал историко-философский этюд «Что такое еврейская история», в котором, вслед за Генрихом Грецем, представлял историю еврейского народа как историю развития еврейского национального духа.

В 1898 г. Дубнов начинает работать над крупными трудами по еврейской истории, первым из которых был «Учебник еврейской истории» (1-3 тт., Одесса, 1898—1901).

В 1900-х гг. начала выходить «Всеобщая история евреев» (т. 1, Одесса, 1901; в 1903—1905 как приложение к журналу «Восход»; отдельное издание в 3-х тт., СПб., 1904—1906). Четвертый том был издан под названием «Новейшая история еврейского народа, 1789—1881» (П., 1914). Отдельные части книги Дубнова издавались в советское время (1922-23) в Москве и Петрограде.

Монументальный труд Дубнова «Всемирная история еврейского народа» был опубликован впервые в немецком переводе (1-10 тт., Берлин, 1925-29), а затем на иврите (1923-38) и идише (1948-58); полное издание книги в подлиннике на русском языке вышло в свет в Риге в 1934-38 гг.

В 1930-31 гг. в Тель-Авиве вышел в свет на иврите труд Дубнова «Толдот ха-хасидут» («История хасидизма»), подведший итог длительному изучению Дубновым хасидского движения. Дубнов сотрудничал в «Джуиш энциклопедия» (1901—1905) и «Еврейской энциклопедии» (1908-13; был соредактором первого тома).

Последние статьи Дубнова вышли накануне 2-й мировой войны: «Русско-еврейская интеллигенция в историческом аспекте» («Еврейский мир», Париж, 1939) и «Пробуждение мировой совести и участь еврейства» («Русские записки», книга 4, Париж, 1939).

Богатый материал о жизни и деятельности Дубнова и его эпохе содержится в его воспоминаниях: «Книга моей жизни» (1-2 тт., Рига, 1934-35; 3-й т. опубликован в 1940 в Риге в издательстве автора и уничтожен нацистами в 1941; переиздан Союзом русских евреев, Н.-Й., 1957 и в Петербурге, в изд. «Петербургское востоковедение» в 1998 г) и в книге С. Дубновой-Эрлих «Жизнь и творчество С. М. Дубнова» (Н.-Й., 1950).

Литература и ссылки

Фрумкин Я. Г. Из истории русского еврейства // Книга о русском еврействе. N. Y., 1960. (2) Гинзбург С. М. О еврейско-русской интеллигенции // Еврейский мир: Ежегодник за 1939 г. Париж, 1939. С. 36.)