Пл́иний Старший - Под этим именем известен Гай Плиний Секунд (лат. С. Plinius Secundus), знаменитый своею разнообразною ученостью римский писатель. Старшим он называется в отличие от своего племянника, Плиния Младшего (см. ниже).

Родился в 23 г. н. э. в Комо (лат. Comum), цветущей римской колонии в Верхней Италии (по-тогдашнему — Цизальпинской Галлии). Образование получил, по-видимому, в Риме; но об этом не сообщают никаких сведений ни краткая его биография, написанная Светонием, ни письма его племянника, составляющие главный источник биографических данных о Плинии.

В юности он ревностно служил в коннице, участвуя в разных походах, между прочим, против хавков — германск. народа, жившего у Северного моря между реками Эмсом и Эльбой, и описанного им в начале XVI книги его "Естественной истории".

Побывал он и на Дунае (XXXI, 19, 25), и в Бельгии (VII, 17, 76), где тогда был прокуратором римский всадник Корнелий Тацит, отец или дядя знаменитого историка. Продолжительное пребывание в заальпийских странах дало ему возможность собрать о них немало сведений и написать большое сочинение о войнах римлян с германцами (лат. Bellorum Germaniae lib. XX), послужившее главным источником Тациту для его «Германии». Впоследствии он был прокуратором в Нарбонской Галлии и в Испании. Близость его к Веспасиану, с сыном которого, Титом, он вместе служил в Германии, выдвинула его на один из важнейших постов государственной службы: он был назначен начальником мизенского флота.

Во время его пребывания в этой должности произошло в 79 г. н. э. известное извержение Везувия. Подъехав на судне слишком близко к месту катастрофы, чтобы лучше наблюдать грозное явление природы, он пал жертвою своей любознательности. Подробности этого события изложены его племянником, Плинием Младшим, в длинном письме к Тациту (Epist. VI,16).

Плиний был человек необыкновенного трудолюбия. Не было такого места, которое бы он считал неудобным для ученых занятий; не было такого времени, которым бы он не воспользовался для того, чтобы читать и делать заметки. Он читал, или ему читали в дороге, в бане, за обедом, после обеда, причем отнималось время и у сна, насколько это было возможно, так как он считал потерянным всякий час, не посвященный умственным занятиям. Читались всякие книги, даже и плохие, так как, по мнению П., нет столь дурной книги, из которой нельзя было бы извлечь какой-либо пользы.

Подробности об этом изумительном трудолюбии сообщает Плиний Младший, в одном из своих писем (Epist. III, 5), в котором перечисляет и ряд сочинений дяди: «De jaculatione equestri» (О кавалерийском метании), «De vita Pomponii Secundi» (Биография Помпония Секунда), три книги риторических сочинений (Studiosi III), восемь книг грамматического содержания («Dubii Sermonis», VIII), тридцать одна книга истории, начинавшейся с того пункта, где кончил свою историю Ауфидий Басс («A fine Aufidii Bassi XXXI»), вышеупомянутое сочинение о Германии и, наконец, тридцать семь книг «Естественной истории» («Naturalis Historiae» XXXVII).

Кроме того, после смерти его осталось сто шестьдесят книг мельчайшего письма с выписками или заметками, какие он делал при чтении. Из всех сочинений П. дошла до нас только «Естественная история», представляющая собой энциклопедию всевозможных знаний, накопленных древним миром о природе и её произведениях. Тут перед нами развертывается все мироздание, как его понимали греческие и римские ученые. Прежде всего идут сведения астрономические и физические (2-я кн.), затем сведения о земле, её географическом разделении и устройстве её поверхности с указанием народов, её населяющих, городов и гаваней (3—6 кн.). Далее следует собственно естественная история, начинающаяся с животного царства и прежде всего с человека (8—11 кн.); в отделе о растительном царстве (12—32 кн.) говорится не только об уходе за деревьями, но и об употреблении растений с лечебною целью, а затем и о лечебных средствах, извлекаемых из царства животных. В остальных книгах (33—37) речь идет о неорганической природе и её приспособлении к потребностям человека — о камнях и металлах, об извлечении лечебных средств из металлов, о красках для живописи и о самой живописи, о пользовании земляными породами для пластических произведений, кстати о художниках и их произведениях, об употреблении камней в искусстве и медицине и, наконец, о драгоценных камнях и о том, где их находят и как их обделывают.

Сочинение это, по словам его автора (Praef., 17), потребовало от него прочтения приблизительно двух тысяч томов, из которых им было извлечено до двадцати тысяч заметок; П. прибавил к ним множество данных или неизвестных его предшественникам, или открытых впоследствии. Сочинение посвящено и передано в 77 г. н. э. Титу и состояло первоначально из 36 книг, к которым после смерти автора была прибавлена ещё книга, заключающая в себе перечень содержания и указание источников для каждой книги. Этою книгой в изданиях и начинается сочинение Плиния.

Значение труда Плиния в римской литературе огромно. Оно долго служило источником, из которого черпались сведения о мире и делались извлечения для составления руководств по разным предметам (географии, медицине и др.). Как много оно читалось не только в древности, но и в средние века, видно из того, что оно дошло до нас почти в двухстах рукописях. Особенная важность его для нашего времени вытекает из того, что огромная масса сочинений, которыми пользовался автор, теперь потеряна. Плиний делает ссылки на 327 греческих и 146 римских писателей. Поэтому в числе источников изучения древнего мира "Естественная история" П. играет для нас роль, нередко ничем не заменимую. Что в массе сообщаемых Плинием сведений не все точно и не все складно передано — это при подобном характере труда вполне естественно, и мы не имеем права быть чересчур придирчивыми к автору, вообще очень добросовестному и осторожному.

Нельзя не заметить только, что его стиль отличается замечательною неровностью и в разных частях сочинения различен: то риторичен, то сух, то просто неряшлив. Лучше всего слог Плиния во вступлениях, где у него нередко является и воодушевление, и сжатость, и сила выражения. Везде в его сочинении веет дух человека, не только страстно любящего науку и преклоняющегося перед величием природы, но и вообще проникнутого высоким нравственным миросозерцанием и чувствами доброго гражданина. И по учености, и по нравственному достоинству «Естественная история» может быть названа украшением римской литературы. Какую важность этому труду придавали и придают в новое время, это видно из того, что над примечаниями к переводу его на франц. язык, сделанному Ажассоном де-Грансан (Париж, 1829), работал целый ряд выдающихся натуралистов и филологов, каковы Кювье, Дану, Летрон и др. В 1896 г. в Лондоне вышел перевод глав, относящихся к истории искусства, сделанный К. Jex-Blake, с комментариями Sellers'a и добавочными примечаниями Urlichs'a. Из новейших, обработанных критически изданий лучшее — Лудвига Яна (Лпц., 1854—1860), в настоящее время переиздаваемое Майгофом (в 1897 г. вышел 4-й т.).